Л. Радзиховский: Одна ошибка, наложившись на другую, окончательно свела с ума несчастное российское общество

29.11.2014

М. Королева― Здравствуйте. Это действительно программа «Особое мнение». Я – Марина Королева. Напротив - журналист Леонид Радзиховский. Здравствуйте.

Л. Радзиховский― Добрый день.

М. Королева― Чтобы вы знали, вас внимательно слушают и все записывают. Пару лет назад вы сказали, что пока нефть стоит 100 долларов, позиция Путина непоколебима. Вот наш слушатель спрашивает: а что скажете сейчас, когда нефть приближается к 70 и останавливаться не намерена.

Л. Радзиховский― Не я сказал, все говорят, что это не способствует укреплению позиции Путина. Но тут надо четко разделять. На данный момент и в более длительной перспективе. На данный момент благодаря войне на Украине позиция Путина совершенно не колеблется от того, что нефть меньше 100 долларов. Наоборот, скорее укрепляется в соответствии с поговоркой «нас бьют, а мы крепчаем». Удивительно удачно, не было счастья, несчастье помогло. Удивительно удачно сошлось с этой войной, я не хочу сказать, что Путин все это предвидел, Путин опять всех переиграл и специально все это организовал для этого. Нет, конечно. Он организовал это вовсе не для этого, но так получилось.

М. Королева― Вы считаете это случайное совпадение, снижение цен на нефть и Украина. Это несвязанные вещи?

Л. Радзиховский― Снижение цен на нефть и ситуация на Украине это естественно несвязанные вещи. На Украине нефть не добывают. Снижение цен или повышение цен на уголь может быть связано с украинской войной, но никак не снижение цен на нефть. Если только считать, что существует всемирный заговор, в котором участвуют арабские страны, американцы, еще черти кто, их всех так волнует только ситуация на Украине. Я в это не верю.

М. Королева― Я, честно говоря, такое слышала на некоторых телеканалах.

Л. Радзиховский― Сумасшедших-то много. Так вот теория заговора очень популярная, у нас заговор ТВ работает с утра до вечера. Так вот, я к этому и перехожу. И к заговору ТВ и заговор пропаганде. Падение ли цен на нефть или еще какие дела, но кризис и стагнация, кризис и рецессия той экономической модели, которая есть в нашей стране было абсолютно неизбежно. Об этом говорили все и очень давно. Никто не знал, когда это произойдет, но было абсолютно очевидно, что вот рентная экономика, петрономика, путиномика, назовите как хотите, что эта экономическая модель обречена. Весь вопрос в том, каким образом этот объективный факт, что происходит стагнация, уменьшение доходов страны, доходов населения и так далее, каким образом этот объективный факт, факт А воспринимается в мозгах Б. Мозгах общества. Расстояние между фактом, который реально существует и его восприятием в обществе оно может быть длинное.

М. Королева― Я просто воспользуюсь секундой и задам вопрос, а что такого было плохого до Украины. Все было прекрасно, цены на нефть были высокими. Доходы населения высокие. Потребление только росло. И вы говорите, что рецессия, кризис. Вроде бы даже намека не было. Все было прекрасно.

Л. Радзиховский― Ничего подобного, намек был. Даже в 2013 году при уже очень высоких ценах на нефть насколько я помню, рост ВВП был что-то порядка 1% или что-то в этом роде. А на 2014 год, когда никто не знал естественно ни про Украину, ни про падение цен на нефть планировался рост ВВП порядка 0,8%.

М. Королева― Но люди в супермаркетах не смотрят на рост ВВП.

Л. Радзиховский― Люди могут не смотреть. Есть такое знаменитое выражение: когда бы вверх могла поднять ты рыло, тебе бы видно было, что эти желуди на мне растут. Желуди, которые мы на халяву получали все эти годы, поскольку у нас наоборот, производительность труда растет очень мало, а доходы растут очень много, эти желуди росли на нефтяной трубе, на том самом ВВП. Это все вещи общеизвестные, очевидные. Тут говорить не о чем. И все экономисты в 2013 году предсказывали, что 2014 год будет тяжелый. Планировали, что рост несчастного ВВП будет 0,8. Нормальный рост абсолютно для развитых европейских стран, абсолютно ненормальный для развивающихся стран, к которым относится Россия. То есть эта модель - нефть в обмен на все, рентно-паразитическая экономика, на ней надстраивается социальная рента, незаработанные людьми по большому счету деньги. И над этим надстраивается административная рента. То есть экономика откатов. Эта модель была обречена, еще раз повторяю, не я повторяю, все повторяют, сколько веревочке ни виться, а конец был неизбежен.

М. Королева― Просто этого было не видно до определенного момента.

Л. Радзиховский― Это было не видно и это стало видно именно в отблеске пожаров в Донбассе. Поэтому еще раз повторяю, есть проблема между объективным фактом, кризисом существующей экономической, а точнее социально-экономической модели, и тем, как этот факт воспринимается людьми. Это не прямое соответствие, кратчайшее расстояние из пункта А в пункт Б - прямая. Ах, модель крахнула, значит политика неправильная, значит, политику надо пересматривать. Значит надо менять власть, систему и так далее. Ничего похожего.

М. Королева― То есть получается, что если что-то происходит с экономикой и с потреблением и с ценами, то есть чем хуже, тем лучше что ли.

Л. Радзиховский― На определенном этапе, безусловно, так. На определенном этапе это расстояние из пункта А в пункт Б идет парадоксально идет назад, именно чем хуже, тем лучше. Поскольку у нас очень кстати как раз дорого яичко к христову дню. Как раз к моменту объективного неизбежного по целому ряду обстоятельств спада экономики, но более плавного спада, более медленного, как раз к этому моменту подгадалась украинская война. Война с Украиной. Соответственно между А – экономическим падением и Б – восприятием этого падения в сознании людей, появилась Украина. Появилась война. Отсюда включились рефлексы со страшной силой. Их включили через заговор ТВ, ну неважно, как. Включились рефлексы оборонного сознания. Внезапно выяснилось, что нам плохо не потому, что мы дураки, и у нас плохая паразитическая модель экономики, а нам плохо, потому что мы слишком благородные, слишком духовные, слишком честные. Слишком активно боремся с американским империализмом за свои законные геополитические интересы. Спасаем жителей Донбасса от того, чтобы их фашисты убили и съели и так далее.

М. Королева― А можно я спрошу по ходу совершенно в духе заговор ТВ. А вот украинский фактор, украинская война, отношение Украины и России они сами включились, их не включили в связи с тем, что у нас в экономике все плохо.

Л. Радзиховский― Вот вы развиваете теорию заговора. Предвидя, что у нас реально будет все равно социально-экономический спад, Путин опять всех переиграл, как я с этого начал свое выступление. И хитрым ходом достал из кармана спрятанную ладью и запустил этой ладьей в голову противника. То есть противник это российское общество.

М. Королева― А это не так.

Л. Радзиховский― Специально для обмана российского общества он придумал эту войну и хочет выиграть эту войну в глазах, войну с российским общественным сознанием.

М. Королева― А это не так.

Л. Радзиховский― Конечно, нет.

М. Королева― На этом месте мы прервемся. Вернемся в студию через несколько минут.

РЕКЛАМА

М. Королева― И мы продолжаем «Особое мнение». Ну возмутили вы тут наших слушателей. Поэтому посыпались вопросы. То есть по-вашему санкции вообще ни при чем, нет связи между плохой экономической ситуацией и войной на Украине. Вы говорите, конечно, нет. А что конечно да.

Л. Радзиховский― Боже, какие у вас прелестные слушатели. Я лишний раз радуюсь за «Эхо Москвы», за его слушателей.

М. Королева― Да мы тоже их любим.

Л. Радзиховский― Взаимно. Я не сказал, что санкции ни при чем. Я сказал простейшую вещь. Что экономическая модель, существующая в государстве под названием РФ, а точнее социально-экономическая модель, которая сводится к тому, что мы паразиты, живущие за счет выкачивания нефти, ее продажи и живущие все жирнее и жирнее. На этой нефти паразитирует административная рента в лице начальства, и социальная рента в лице не начальства. Вот эта самая модель простая как правда, была обречена. Хоть с санкциями, хоть без санкций. Просто долго паразитировать и ни хрена не делать невозможно.

М. Королева― На самом деле есть же другие страны, Саудовская Аравия, страны нефтяные, мы не одни такие.

Л. Радзиховский― Есть. Петрономика не нами придумана. Как вообще нами мало что придумано в этом мире. Но в Саудовской Аравии население в пять раз меньше, чем в России. А амбиций в 55 раз меньше, чем в России. Вот иметь 140 миллионов человек, амбиции сверхдержавы, гнать невероятное количество ракет, помогать неизвестно с какого бодуна огромному количеству паразитов на паразитах. То есть наших союзников. И так далее. При этом содержать еще такой коррумпированный аппарат, которого насколько я понимаю, в Саудовской Аравии нет. Там есть королевская семья, но такой всеобъемлющей коррупции нет. У нас патологическая петрономика. Бывает наверное здоровая петрономика. Саудовская Аравия, Кувейт, Эмираты. А бывает патологическая. Наша патологическая. Она была обречена рано или поздно шлепнуться. Это могло произойти чуть раньше, чуть позже. Но в 2013 году эти вечные разговоры экономистов о том, что модель себя исчерпала, наконец, начали обретать реальность. Между прочим, могу сообщить увлекающимся вашим слушателям, что с 2008 года индекс РТС, который показывает общую капитализацию российского фондового рынка, упал в два с половиной раза. И хотя он особенно крепко упал за последние месяцы, но и к началу 2014 года, когда не было еще ни санкций, ни войны на Украине, он уже здорово припал. В то время как в других странах их фондовые индексы давно ушли вперед от 2008 года.

М. Королева― Но кто же до поры до времени смотрит на индексы.

Л. Радзиховский― Марин, я могу только еще раз повторить. Когда бы вверх могла поднять ты рыло, тебе бы видно было, что эти желуди на мне растут. Значит, российская социальная экономическая модель повторяю это в тысячный раз для слушателей, может быть, кто-то это услышит. С 1001 предъявления, может быть, кто-то услышит. Была обречена абсолютно безотносительно к Украине, к санкциям, к ситуации на рынке нефти и так далее. Это могло произойти на полгода позже. Это могло, безусловно, произошло бы в гораздо менее острой форме. Нет вопросов. Тем не менее, это было так. И в этот момент плюс к объективному кризису социально-экономической модели было принято крайне глупое и неправильное политическое решение, что кстати типично, потому что кого бог хочет наказать, лишает разума. Если вся система не работает, если вся система экономическая, социальная, интеллектуальная, моральная и так далее зашла в тупик, то она неизбежно так или иначе будет принимать все более неправильные решения.

М. Королева― Вы Крым имеете в виду?

Л. Радзиховский― Я имею в виду Крым, всю историю на Украине и так далее. Но минус на минус дает плюс. Одна ошибка, наложившись на другую, окончательно свела с ума несчастное российское общество и еще раз повторяю, две системные ошибки в совокупности стали восприниматься как огромный успех.

М. Королева― А плюс в чем? Вы имеете в виду то, как россияне воспринимают что ли.

Л. Радзиховский― Естественно.

М. Королева― 80% говорят о росте цен, но при этом винят нефть, западные санкции.

Л. Радзиховский― Совершенно правильно.

М. Королева― И Крым.

Л. Радзиховский― О том, что 86% населения в восторге, о том, что 96% населения говорят, что если бы мы сейчас были в январе, опять надо было поступить также и так далее. То есть отрицательный стимул, идущий от желудка, натолкнувшись на отрицательный стимул, идущий от глаз, от телевизора, столкнулись и дали положительный стимул. Рост популярности лидера, рост уверенности в том, что наша страна права в своих дерзаниях, всегда мы правы. Большую патриотическую волну, большой подъем в населении. И так далее.

М. Королева― Так в чем же тогда глупость решения? Разве это глупость, спросим мы вас.

Л. Радзиховский― Глупость решения состоит в следующем. Во-первых, если на одну секунду быть еще глупее и думать не о себе, а так сказать об интересах этой страны, то это решение было, мягко говоря, ошибочное. Как говорится: это хуже, чем преступление, это ошибка. Это решение – я имею в виду все решения по Украине. Это если думать об интересах так сказать страны. Но не будем валять дурака, не будем изображать из себя городских сумасшедших. Забудем естественно об этой стране и обо всей этой чепухе. Посмотрим на вещи реально. Чем неправильно это решение с точки зрения интересов самой власти. А тем неправильно это решение с точки зрения интересов власти, что если вы подбросите монетку вверх, она летит, летит, летит, потом зависает на каком-то уровне, а потом, подчиняясь законам земного притяжения, начинает падать.

М. Королева― Вот мы сейчас где?

Л. Радзиховский― Мы сейчас летим все выше и выше.

М. Королева― То есть мы еще не зависли.

Л. Радзиховский― Может быть зависли, но до падения еще очень далеко. Но, тем не менее, законы земного притяжения никто не отменял. Если стимулы экономические и социальные становятся все хуже и хуже, то подъем настроения становится все круче и круче до определенного момента. А потом, как известно, количество переходит в качество и происходит крек, и люди задают себе вопрос, сначала все гордо говорят: зато Крым наш, потом начинают задавать вопрос: за что Крым наш. И вот список «за что», то есть цена вопроса все больше и больше и больше. Цена вопроса все увеличивается.

М. Королева― А тогда можно вот так сделать пальцем и сказать, а вон они США. А вон НАТО, а вон Европа. Разве нет?

Л. Радзиховский― Не то что нет, это так и делается. Уже год. Но ведь ничто не вечно, ничто не бесконечно. Год это делается. Список «за что Крым наш» все увеличивается и увеличивается. А потом может наступить страшный момент, когда люди зададут роковой вопрос: зачем Крым наш. Или даже сильнее того: зачем Крым нам. Вот если люди долго-долго верили, а потом вдруг верить перестали, то это пружина, этот бумеранг, эта штуковина срабатывает естественно тем сильнее, чем больше они верили. Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе.

М. Королева― Но вспомните Советский Союз, это же было очень долго. Мы в кольце врагов, мы окружены со всех сторон. Мы одни, мы вот такие. Мы все в белом.

Л. Радзиховский― Марин, а я разве сказал, что это будет быстро? Я сроков не знаю. Я знаю одно – что ситуация, когда люди привыкли на халяву жить хорошо, потреблять, жить по-разному, потреблять все лучше и лучше, а стали потреблять все хуже и хуже. Эта ситуация неприятная. Дальше. Российский гражданин живет не желудком единым. Он живет ощущением, что Россия страна великая. Потребляет как великая и вообще великая.

М. Королева― Так ему дают это ощущение.

Л. Радзиховский― Нет, пока что дают. Но нарастает одно неприятное чувство. Что у Путина, что у самого распоследнего гражданина. Что мы находимся в изоляции. Это крайне неприятное чувство. До сих пор русские российские граждане утешают себя мыслью о том, что нас и китайцев полтора миллиарда. Это хорошо.

М. Королева― Вот на этом хорошем мы прервемся. А что плохо – об этом поговорим через несколько минут.

М. Королева― Леонид Радзиховский, журналист сегодня в студии «Особого мнения». Вот тут вас не поняли в смысле России и Китая. Просят пояснить, что же хорошего, что нас и китайцев полтора миллиарда и что же тогда плохо.

Может наступить страшный момент, когда люди зададут роковой вопрос: зачем Крым нашQ32

Л. Радзиховский― Еще раз повторяю, кроме как пожрать и прибарахлиться неприятно еще другое ощущение – быть в одиночестве. Вот Путину было неприятно в этом австралийском городишке. И жителям России неприятно. Но так устроен российский гражданин, вот гражданин России Мармеладов говорил Раскольникову, что он ходит просить безнадежно. А Раскольников говорит: зачем же просить безнадежно? – А затем, что надо же куда-нибудь пойти, потому что наступает момент, когда каждому человеку надо куда-нибудь пойти. Одиночество, политическое одиночество вещь неприятная. И вот мы почему-то стали себя утешать соображением, что нас и китайцев полтора миллиарда. Собственно говоря, с тем же успехом российские граждане могли себя утешать соображением, что нас и европейцев 700 миллионов, допустим. Что нас и индусов тоже почти полтора миллиарда. Но почему-то понравились китайцы. Соответственно нет одиночества, вот у нас союзник, да еще какой. Правда, единственная деталь заключается в том, что об этом забыли спросить китайцев. Считают ли они, что их вместе с нами полтора миллиарда.

М. Королева― У нас же экономическое сотрудничество наметилось.

Л. Радзиховский― Намного меньшее, чем с НАТО. Вот максимальное экономическое сотрудничество у России с НАТО. Поскольку натовские ракеты, самолеты, танки, вся дивизия «Мертвая голова» Ангелы Меркель и «Дас Райх» Барак Обама, вся эта дивизия передвигается на российском бензине, приближается к нашим границам на российском бензине. Объем торговли со странами НАТО значительно, я не могу на память назвать цифры, но очень во много раз превышает объем торговли с Китаем. Но главное не это. Постель не повод для знакомства, а торговля не повод для дружбы. Ну да, торгуем и что. Когда Путин был в Австралии, то китайский председатель вообще рот не открыл. Не сказал ни слова ни за Путина, ни против Путина. Молчок-с. Конечно, можно это молчание истолковать как глубоко сочувственное. А можно как глубоко несочувственное. Это вопрос к телевидению. Но по факту ничего. Россия не является политическим союзником Китая, у нас просто нет политического союза. Вот у нас с Украиной есть договор о дружбе, сотрудничестве, и уважении взаимной территориальной целостности.

М. Королева― Ой-ой.

Л. Радзиховский― Да, есть, ратифицирован ГД РФ. А вот с Китаем договора о дружбе, сотрудничестве и уважении территориальной целостности как ни странно у нас нет. У нас граждане ужасно волнуются, что натовские войска приближаются к российской границе, а китайские войска не приближаются к российской границе, они просто свободно передвигаются вдоль этой границы, поскольку у нас с Китаем граница общая. Но в силу женственности нашего характера, вот Розанов говорил: вечно бабье в русской душе. Вот в силу женственности нашего характера китайские войска нам нравятся, они лапочки, а европейские войска нам не нравятся.

М. Королева― Мы очень дружили, например, с Германией и Ангелой Меркель в частности, но в последнее время, что сегодня пишет иностранная пресса, что Ангела Меркель решительно просто перестала понимать Путина и демонстрирует всячески раздражение тем, что происходит. И позиции по Украине и похоже, что дружбе не бывать.

Л. Радзиховский― Неужели Путин забыл немецкий язык. Или Ангела Меркель забыла немецкий язык. Как она перестала его понимать. По-моему они говорят на одном языке. Но неважно. Я не знаю, кто кого перестал понимать. Я констатирую унылые факты. Унылые факты состоят в том, что никаким союзником России просто никаким, военным, политическим, экономическим, никаким Китай не является. Точнее является им ни в большей и не меньшей степени, чем любая другая страна на земле. Поскольку ни одного военного противника у России нет, никто нам ничем не угрожает, никто на нашу территорию не посягает - ни Китай, ни ЕС, ни Иран, ни Турция. Никто.

М. Королева― США. НАТО. Ракеты направлены на нашу территорию.

Л. Радзиховский― Да, вот США действительно посягают на нашу территорию. Я совсем забыл, они хотят захватить Аляску. Но мы ее не отдадим. Это абсолютно точно. Идея разорвать кольцо одиночества и как Мармеладов пойти к Китаю хороша, но итог хождения Мармеладова был известен. И хотя мы сейчас очень шестерим перед Китаем, но я боюсь, что они не оценят этого. Короче говоря, психологическое одиночество плюс падение уровня потребления это неприятная комбинация для российского общества. И я думаю, что эта комбинация притом, что уровень взяток, например, в стране не падает, уровень несправедливости не уменьшается и так далее, Сонет 66 актуален по-прежнему, ничуть не изменился. Я думаю, что эта ситуация приведет к тому, что сознание так или иначе догонит бытие. А по российской традиции, как только догонит, то сразу и обгонит.

М. Королева― Да, но вот здесь вас спрашивают: а вообще власть как вам кажется, вот Кремль как-то готовится к этому, есть ли у него какой-то сценарий на тот случай, если начнутся волнения, народ поймет, что происходит вокруг, экономика и все такое.

Л. Радзиховский― Ну какой сценарий. Сценарий один – поляна давным-давно зачищена. Демшизушные оппозиционеры, вся эта…

М. Королева― Подождите. Но не о них речь. Речь о тех людях, которые как вы говорите должны поднять вверх, не будем говорить что и наконец увидеть, кто является виновником. Что это не украинские фашисты, не Украина. И что?

Л. Радзиховский― Ничего. Поначалу ничего. А дальше как пойдет. Дело в том, что ведь люди сами по себе огромная рыхлая масса людей без вожаков это всего лишь огромная рыхлая масса. Абсолютно разумно выстроена внутриполитическая стратегия власти, она направлена на то, чтобы никакого минимальнейшего, пренебрежимо малого зародыша организованного противостояния быть не могло. Его и нет. Оно полностью растоптано, осмеяно, оплевано. Уничтожено. Что было очень легко, поскольку, имея таких противников, каких имел Путин, союзников уже не надо. Этот союз меча и орала, эти пикейные жилеты это такие противники, что их нарочно придумать невозможно.

Хотя мы сейчас очень шестерим перед Китаем, я боюсь, что они не оценят этого.

М. Королева― Но послушайте, был Советский Союз, вот я через вопрос Ильи хочу вас вернуть туда. Там вообще ничего не было кроме редких ростков диссидентских. Там была поляна абсолютно чистая и пустая. Вот вас спрашивают: а как вам кажется, можно ли проводить аналогии с СССР. То есть ввод войск в Афганистан, потом крах экономики, и последующий распад великой державы.

Л. Радзиховский― Можно. Если Путина сменит реформатор типа Горбачева, который долго-долго будет расталкивать, помните, сколько лет Горбачев говорил, ну давайте же начнем перестройку. Ну сколько же можно тормозить. Ну давайте же начнем. Давайте же начнем дискуссию. Давайте же начнем свободу слова. Давайте же начнем гласность.

М. Королева― Но с другой стороны время меняется. Оно убыстряется.

Л. Радзиховский― Верно. Горбачева нет. Время меняется. Я хотел бы сказать еще одну вещь. Я не берусь давать календарные прогнозы, это дело неблагодарное. Но мне кажется, что если посмотреть чуть больше исторической дистанции, то мы сейчас проходим, конечно, интересный исторический момент. Эксперимент, российский государственный эксперимент на тотальное противостояние времени провалился. Россия с начала, по крайней мере, с начала нулевых, 2000 годов пытается противостоять времени. Это делается совершенно официально, открыто. Официальная идеология консерватизм. Строится государство, в 21 веке активно строилось и строится до сих пор, государство 19 века. Самодержавное, сырьевое, склонное к территориальным аннексиям. То есть вся политика, классическая типичная политика 19 века.

М. Королева― То есть даже не 20-го.

Л. Радзиховский― Нет, конечно. Политика до 1914 года. Самодержавие с территориальными аннексиями и построенное на сырьевой модели это 19 век. До 1914 года. Это был действительно вызов в некотором смысле 21 веку. Кто победит в неравном споре. Кичливый лях или верный росс. Плюс еще мессианская идея в таком искаженно славянофильском виде. Все эти разговоры про особый генетический код и так далее, на Западе это не носят. Что-то не носят с 45-го года, что-то с 1914 года. В общем, не носят. Мы пошли поперек. Это действительно масштабный социально-психологический политический эксперимент.

М. Королева― А вы спрашиваете, почему Меркель не понимает Путина. Потому что там этого не носят.

Л. Радзиховский― Совершенно верно. Она смотрит на этот костюм, но она могла бы зайти в музей и посмотреть на камзол Фридриха Великого. Но она слишком ограничена для этого. Масштаб не тот. Ну так вот, этот уникальный эксперимент по повороту реки времени вспять действительно большой эксперимент, он не был продуман до конца. Никто собственно до конца не понимал, что делает. Как всегда хотели как лучше, а получилось масштабно. Вот этот эксперимент я думаю, завершается. Долго ли он продлится, коротко ли, не знаю, но отрицательный результат этого эксперимента, крах этой машины времени, крах этой попытки повернуть время назад, я думаю будет иметь очень важное значение для дальнейшей истории России. Потому что история ведь не закончится. Это абсолютно не значит, что после провала этой попытки, этого эксперимента Россия вдруг воспрянет ото сна, и начнет строить у себя большую Данию и большую Швейцарию.

М. Королева― И не проведет еще одну попытку такого рода. Или нет.

Л. Радзиховский― Такого – нет. Есть вещи, которые, вот большевизма в России не будет, потому что это был эксперимент колоссальный. Его, большевизм ставил гениальный экспериментатор, который хорошо знал, что он делает. Но этот эксперимент провалился.

М. Королева― Да, я забыла, что вы поклонник Ленина.

Л. Радзиховский― Да, я поклонник Ленина действительно. Это был гениальный экспериментатор, гениальный эксперимент, он провалился и больше его не будет. Эксперимент на машину времени и построение самодержавно-мессианского, псевдомессианского и псевдосамодержавного общества 19 века в 21 веке поставлен коряво, кое-как, по-троечному. Но поставлен. Когда он провалится, второй раз такого эксперимента не будет. Другие будут. Другие придут, сменив уют на риск и непомерный труд. Пройдут тобой непройденный маршрут. Но этот эксперимент я думаю, будет завершен.

М. Королева― Кто станет препятствием для того, чтобы этот эксперимент продолжался или что.

Л. Радзиховский― Время. Преодолеть время не удалось. Попытка Дон Кихота штурмовать ветряные мельницы времени, еще раз повторяю, и в 21 веке повернуть все часы назад и жить по 19-му веку, завершилась так же, как и классический эксперимент Дон Кихота неудачно. Завершается неудачно. Точнее нам нужно просто время, мы сейчас в том лифте, который падает. Но до того момента как он упадет, нужно просто время. Вот сидим и ждем.

М. Королева― Падает или как монетка летит вверх.

Л. Радзиховский― Нет, пока что он стоит. Минуточку.

М. Королева― Монетка летит вверх…

Л. Радзиховский― А лифт падает. Внутри лифта, который падает, монетка летит вверх.

М. Королева― Давайте мы в этой точке остановимся…

Л. Радзиховский― Монетка общественного настроения летит вверх, а социально-экономический лифт падает.

М. Королева― Останавливаемся в этой точке. А продолжим когда-нибудь. Леонид Радзиховский, журналист сегодня в студии «Особого мнения». Спасибо. Счастливо.

Источник: Эхо Москвы

sneakers