Ю. Латынина: назовите мне хоть одного исламистского проповедника ненависти, который арестован за то, что он прямо призывал убивать неверных

– И главная история этой недели – Брюссель. Еще не все террористы арестованы, но международная общественность может спать спокойна: главный преступник уже схвачен. Мэтью Дойл, лондонский бизнесмен, который в Twitter’е написал, что он после Брюсселя встретил мусульманскую женщину и попросил ее объяснить. А она сказала, что это к ней не имеет никакого отношения. Наглая отговорка, — написал Мэтью Дойл в Twitter’е. После чего его арестовали за возбуждение ненависти. И таким образом главный преступник найден. Вот, главное – ненависть не возбуждать.

О’кей, супер. Я могу сказать честно, что мне лично в голову не придет подойти к незнакомому мусульманину и спросить «А как ты хочешь объяснить 11 сентября?» Но я, вообще-то, что-то слыхала про свободу речи на Западе, и с моей точки зрения, единственный ответ этому мужику вот тот же, который был дан в Twitter’е, потому что посыпалась масса шуток на эту тему, что, значит, «А я подошел к немцу и попросил его объяснить, зачем его предки разбомбили сарай моей бабушки во Второй мировой войне. А он сказал, что он к этому не имеет отношения».

Собственно, вот этот мужик Дойл, который арестован, он как-то, ведь, не требовал никого убивать. Вот, есть конкретно проповедники ненависти, вот есть, например, убитые в Тунисе британцы и есть совершенно конкретный человек, который тогда вдохновлял террориста, которого зовут Хани Ас-Сибай. Он, кстати, не британский гражданин – он попросил в Британии политическое убежище. Он живет, как писали, в доме за миллион фунтов. Правда, когда журналисты его спросили насчет миллиона фунтов и дома, он усмехнулся и сказал им «Обижаете, у меня полтора миллиона фунтов дом».

Он получает 50 тысяч фунтов с семьей пособий, причем это пособия за инвалидность, причем он, естественно, поднят за поднятием тяжестей. Ну, понятно, пособие на джихад, как говорят в этих кругах.

Вот, как-то Ас-Сибай, получается, не раздувает, а Мэтью Дойл, который со своим Twitter’ом, раздул. Вообще назовите мне хоть одного исламистского проповедника ненависти, который арестован за то, что он прямо призывал убивать неверных.

Вот, прямо в сию секунду, когда совершился Брюссель, глава крупнейшей шотландской мечети тоже написал в Twitter, в котором он очень хвалил человека, которого зовут Мумтаз Кадри. А Мумтаз Кадри – это убийца, это убийца губернатора Пакистана Тасира. Расстрелял он этого губернатора. Он был его телохранителем и расстрелял его за то, что тот проповедовал политику терпимости. Это оскорбило нежную душу Кадри, он застрелил человека, которого он должен был охранять 9 раз. И когда его приговорили к смерти, то 100 тысяч пакистанцев вышли на улицу. Кстати говоря, вот, когда один террорист убивает – это страшно. Но когда в его поддержку приходит 100 тысяч, то есть они одобряют убийство губернатора, который всего лишь призывал быть терпимей. Это, кстати, к вопросу о расистах и расистах.

Потому что, вот, например, Андерс Брейвик – террорист и убил кучу народа. Но стотысячные демонстрации не выходили в его поддержку, и это означает, что, скажем, идеи Брейвика не пользуются популярностью на Западе.

Причем, надо сказать, что даже с террористами вот теми самыми брюссельскими было очень интересно, потому что один из брюссельских террористов, который как раз Бакрауи, который взорвался в аэропорту, он был арестован в Турции в прошлом году. Он был депортирован в Голландию и, собственно, там он был отпущен на свободу, хотя турки прямо предупредили, что этот человек – террорист. То есть в отличие от чувака, который задает глупые вопросы в Twitter’е, Эль Бакрауи не является причиной интереса бельгийского государства. И, кстати, очень бы хотелось узнать, кто конкретно тогда подписал бумажку о том, что этот человек арестован беззаконно?

Ну, собственно, первое, что мы видим по поводу брюссельских терактов? Ноль осмысления. Ноль попытки осмысления того, что произошло, так же, как и после терактов в Батаклане, так же, как и после Бостона. Вот, после Бостона выяснилось, что братья Царнаевы, которые взорвали эту несчастную скороварку, не были гражданами США. Не будучи гражданами США, они получили политическое убежище, несмотря на то, что никаких не было у них проблем на родине. И собирали они эту скороварку на бюджетные деньги американских налогоплательщиков. США фактически спонсировали теракт против самих себя, и причем от неграждан. 

Первое, что мы видим по поводу брюссельских терактов? Ноль осмысления.

Еще понимаю, если бы эти люди родились на территории США – ну, что уж тут поделаешь, да? Тогда не было ни одного голоса сверху, с  политического Олимпа «А давайте не будем пускать таких прекрасных людей в США». А когда это предложил Дональд Трамп, все закричали «Как он смеет! Он фашист!»

Вот тут тоже после Брюсселя ноль осмысления. Вместо осмысления картинки и детали. А это вообще очень легко в нынешнем мире заменить осмысление картинками. Вот смотрите, вот у этого ногу оторвало, а у этого руку оторвало, а этот был в красном чулке, а этот опаздывал туда-то. И у слушателей, и у читателей уже голова кругом идет от этих деталей, он думает «Ой, как много я знаю. Я знаю, что этот был в красных чулках, а этот был в синем плаще. Я знаю, что это была перуанка, а у того трое детей остались». А причины?.. Ну, причины мне, наверное, расскажут в следующем репортаже.

А поскольку через 3 дня или 4 еще чего-то случится (ну там, саммит по климату или, там, история, как надо бороться против генномодифицированных продуктов), то никто ему ничего не объяснит, но он будет в уверенности, что всё знает.

Примечательно, что не всегда это отсутствие объяснений такое вопиющее. Например, когда была операция «Литой свинец» в Газе, то объяснения наличествовали. Тогда репортажи CNN строились так: показывают сначала взорванную школу, а потом показывают палестинца, который говорит, что израильский танк проклятый раздолбал мирную школу. А потом показывают плачущих людей, потом показывают трупы. Если трупов нет, их рисуют Фотошопом. Ну а потом, если уж очень хотят играть в объективность, то скажут через губу, что «Вот, знаете, израильтяне уверяют, что из этой школы стреляли по израильтянам. Ну, небось врут». Или там, условно говоря, разорвалась ракета, убила палестинского ребенка. Корреспондент Би-Би-Си с говорящим именем Джихад держит этого ребенка на руках и сообщает, что это была израильская ракета. Ну, естественно, полное ощущение, что он-то знает, кто убил его ребенка – наверное, действительно, была израильская ракета.

Потом, естественно, не по телевизору, а где-то мелким шрифтом в газете сообщается, что, оказывается, ракета была палестинская, она летела убивать израильских детей. Но поскольку палестинские ракеты устроены точно так же, как всё в секторе Газа, то есть ноги растут не из того места и руки растут не из того места, то она упала прямо, вот, на квартал в Газе и убила, соответственно, палестинского ребенка. Но один черт: пиар-машина расскажет, что ракета была палестинская.

Или, скажем, в том же самом Израиле сейчас идет «интифада ножей». Убито, кстати, больше израильтян, чем в Брюсселе. Ноль внимания. Если только какая-нибудь Amnesty International напишет о возмутительном поведении израильских полицейских, вот на которых ехала женщина в машине, которая пыталась их убить. Уже же было ясно, что женщина промахнулась, а они всё равно всадили в нее пули.

Собственно, вот, как бы, да? Ребята, стоп. С этого момента подробней. Вот, в Израиле всё очень просто. Есть Хамас, который хочет убить каждого еврея, всех полностью. Они его не устраивают как класс. Жесточайший тоталитарный режим, который промывает этим детям мозги с шестилетнего возраста. И эти шестилетние дети пишут в спонсируемых ООН журналах, как здорово убивать евреев, и учатся тому же в спонсируемых ООН школах.

Вот, в Израиле всё очень просто. Есть Хамас, который хочет убить каждого еврея, всех полностью. Они его не устраивают как класс. Жесточайший тоталитарный режим, который промывает этим детям мозги с шестилетнего возраста. И эти шестилетние дети пишут в спонсируемых ООН журналах, как здорово убивать евреев, и учатся тому же в спонсируемых ООН школах.

При этом вся левая тусовка, которая правит Европой, говорит «Как этот Израиль смеет не идти на компромиссы с этими бедными-несчастными, убиваемыми ими людьми?» Вопрос: какой компромисс? А в чем может быть компромисс, если та сторона хочет убить всех евреев? Компромисс «Давайте убьем только половину»? «Только мальчиков»? Или «Только девочек»? Или «Только старше пяти лет»? Вот, в чем компромисс?

Ну, во-первых, израильтяне на этот компромисс не пойдут. А во-вторых, ну, представьте себе, они бы на этот компромисс пошли. Что бы сказала та сторона завтра? «Ах они гады, вот они половину оставили. И это они всё равно гады и угнетатели».

Собственно, не только такое отношение к Израилю. Вот, было осмысление, скажем, иракской кампании. Ну, вот, американцы ввели войска в Ирак. Американцы были не правы – это другое дело, что они хотели как лучше, получилось как всегда. Но, вот, какое отношение и какое осмысление было иракской кампании?

Помните, Викиликс слила историю, слила секретные данные об иракской кампании? Тогда газета «The Guardian» очень любезно все эти данные сгруппировала по группам и написала читателям, что «Вы знаете, мы вот сейчас вам скажем, сколько людей погибло от бомб, сколько людей погибло от выстрелов». Единственное разбиение газета «The Guardian» не сделала – она не написала, сколько из этих приблизительно 100 тысяч погибших погибли от боевиков, а сколько от американских солдат. А поскольку там от боевиков погибло 2/3, то получалось, что, как бы, американские солдаты убили всех.

Самое удивительное, что даже и мы (Россия) попали под эту раздачу со своим свиным рылом в калашный ряд, потому что то же самое было во время чеченской войны за независимость. Чечня победила в этой войне. Хаттаб и Басаев, которые представляли исламистскую партию, не хотели успокоиться, потому что для них война была способом существования, способом статуса. Значит, они продолжали делать в Чечне военные лагеря, на которых тренировали весь Кавказ. Они интриговали против того же Масхадова, они вторглись в Дагестан, они взорвали дома. Ну, после этого мы услышали, что дома взорвал Путин, чтобы опорочить мирный ислам, и еще много лет спустя после этих взорванных домов журналист Люк Хардинг в «The Guardian» писал, что Марьям Шарипову, которая взорвалась в Метро, подложил туда кровавый режим.

Я вам больше скажу. Вы не задумывались, почему столько дебилов верует в 11 сентября, что это сделал сам кровавый американский режим? Между прочим, это версия, которую впервые выдвинул человек по имени Аль-Авлаки, который был не только идеологом исламского терроризма, но и непосредственно участником этих терактов. Я-то всегда думала, откуда это? Ответ: потому что приятно. Приятно, особенно тем же европейцам, считать американцев ангелом зла. Особенно приятно это где-нибудь там в Саудовской Аравии, где 90% людей считают, что 11 сентября случилось и это так проклятым американцам и надо. И при этом там еще 40% считают, что взорвали, тем не менее, устроили 11 сентября евреи.

Вы не задумывались, почему столько дебилов верует в 11 сентября, что это сделал сам кровавый американский режим? Между прочим, это версия, которую впервые выдвинул человек по имени Аль-Авлаки, который был не только идеологом исламского терроризма, но и непосредственно участником этих терактов.

И о’кей, да? Вот, ребята, у вас такой взгляд на вещи, это проклятые израильтяне не идут на компромиссы, это вот американцы в Ираке сами виноваты. И вот теперь эта левая тусовка сталкивается с тем, что теракты совершают люди, родившиеся в Бельгии, которым вот это бельгийское государство как-то по жизни ничем не мешало, всем помогало. Все эти люди имеют приблизительно одинаковую траекторию жизненного пути. Они росли в мусульманской семье, многим в этих семьях объясняли, что неверные – гады, их надо сторониться. В редких случаях они росли в нормальной семье, тогда они прогуливали школу. Почти все они были лузеры. Они ничего не сделали, не добились, грабили и торговали наркотой. Когда их поймали за грабеж и посадили в тюрьму, там от мусульманского проповедника в тюрьме они услышали, что, оказывается, грабить и убивать можно за Аллах: «Ой, как хорошо! Теперь я крутой, теперь сколько мне будут давать девки!»

И вот тезис этих людей, которые взрывались в Бельгии, один: вот это государство, которое им дало всё, которое дало всё их родителям, оно должно исчезнуть с лица Земли. Они ведут оборонительный джихад. Бельгия должна быть исламской, все эти неверные должны быть перерезаны, а их сучки должны стать нашими рабынями.

Почему я не слышу со стороны левой тусовки слов про необходимый компромисс? Почему я не слышу, что бельгийский аэропорт как 11 сентября устроили сами бельгийцы? Почему «The Guardian» не дает мне списки жертв террора, в которых не указано, сколько взорвали террористы, а сколько убили террористов так, чтобы подумали, что во всем виноваты всё равно власти? Почему Люк Хардинг не пишет в «The Guardian», что проклятые бельгийские власти подложили террориста в аэровокзал? Ответ: потому что это слишком близко. Тут уже не вкрутишь.

Европа тяжело больна. Я сейчас не про Россию – Россия тоже тяжело больна. В Европе, по крайней мере, после «Шарли Эбдо», может быть, и пускали слюни, но никто, по крайней мере, не проводил митингов против оскорбления ислама как у нас в Грозном. Понятно, что Россия тяжело больна, если допускает подобные вещи. Ни одна страна, которая допускает такой митинг, не имеет права потом ее пропаганда показывать на Европу пальцем. Но я не пропаганда. А Европа, все-таки, для России образец подражания: мы хотим быть как в Европе.

Вот, что произошло в Европе? Тут я буду петь одну песню с Веллером. В Европе пришли к власти левые. В течение многих лет главной идеей этих левых была идея разрушения буржуазного государства. В течение многих лет они платили пособия, в течение многих лет они завозили мигрантов, в течение многих лет они внушали европейцам, что те должны всем. Отказаться от этой мировоззренческой схемы – это как отказаться от собственной власти. Это невозможно. Бывают случаи, когда правящие элиты меняются, но чаще всего группа интересов, захватившая власть, продолжает делать то, что поднимает социальный статус этой группы интересов.

Вот, они объясняли, что колониализм плохо. А колониализм – это когда просвещенные и богатые, и сильные захватывают слабых, и делают их тоже просвещенными и сильными. Но вот теперь у Европы антиколониализм – это слабые захватывают сильных, и делают их невежественными.

Колониализм – это когда просвещенные и богатые, и сильные захватывают слабых, и делают их тоже просвещенными и сильными. Но вот теперь у Европы антиколониализм – это слабые захватывают сильных, и делают их невежественными. Это несчастье произошло с Европой.

Вот, как это несчастье произошло с Европой? Было 3 источника и 3 составных части этого несчастья. Первый – это всеобщее избирательное право. Всеобщее избирательное право, как писал Джон Стюарт Милль, рано или поздно кончается социализмом.

Второй, это, конечно, то, что интеллектуалы – они всегда леваки. Интеллектуал, если он не является частью правящей бюрократии, если он не является там священником или чиновником, он всегда считает себя выше толпы, он всегда считает, как правило, считает, что ему недоплачивают, что он недоволен, и у него подсознательная ассоциация себя с бедными, униженными и оскорбленными. Интеллектуалы гораздо чаще бывают Максимами Горькими и Эптонами Синклерами, чем они бывают, условно говоря, Честертонам.

А третья составляющая – это то, что всю эту бодягу поощряли прямые агенты СССР. Я много раз обращала внимание на этот фактор – его не стоит переоценивать, но его не стоит и недооценивать, потому что в начале XX века, действительно, стало происходить очень много странных вещей, потому что… Ну как? Например, вот, были США, которые более-менее неплохо жили, стали первой республикой в мире, когда еще всем правили монархии. Постепенно расширяли избирательные права. Воевали… Редчайший случай: белые воевали за свободу черных исключительно и в первую очередь из идеалистических соображений. И всё время как-то США обходились без защиты прав человека – им хватало одной простой вещи, которая называлась «правосудием».

Вдруг только случилась коммунистическая революция, как образовался American Civil Liberties Union, первая правозащитная организация мира. А кто ее образовал? А образовал ее человек, которого звали Болдуин. А кто такой был Болдуин? Surprise-surprise, это был скрытый коммунист, который прямо в своих текстах писал, что под флагом защиты ценностей отцов-основателей, под чужим флагом мы разрушим с помощью этой истории буржуазное государство и построим коммунизм. 

Кто был в 30-х годах?.. Где были интеллектуалы? В народных фронтах. Все народные фронты, извините, были созданиями Вилли Мюнценберга и просто марионетками Москвы. И это было, кстати, достаточно очевидно, когда в 1939 году они вдруг одобрили пакт Молотова-Риббентропа, а в 1941 году вдруг опять стали рассказывать, как важно помогать Советскому Союзу.

Я уже говорила о замечательном человеке по имени Вилли Мюнценберг, который выдумал войну за мир, выдумал антифашизм, выдумал антиколониализм. И вот Советский Союз пал, а вся эта группа интересов и созданные ею идеологии остались. А раз созданная группа интересов всегда продолжает существовать. Чего делать? Вот была прекрасная организация «Greenpeace», у которой, помните, на борту взорванного судна взорвался советский агент? Боролась за ядерное разоружение. Разумеется, Запада. Надо же продолжать против чего-то бороться.

Против чего начали бороться? Вы думаете, против глобального потепления? Хиханьки! Первая кампания «Greenpeace», между прочим, была против хлора. Забыли уже? Правильно. И «Greenpeace», наверное, забыл. А тогда, в начале 90-х они как раз кричали «Хлор убивает!» Они только потом переключились на глобальное потепление и, значит, стали бороться вместо, естественно, эксплуататоров, стали бороться с загрязнителями.

Опять же, генномодифицированные продукты помогают. Надо бороться. Опять же, нету больше капиталистов, но есть эти проклятые ученые, которые чего-то там придумали ради своей выгоды, которые, вот, хотят свести нас в могилу. 

И, конечно, все эти правозащитные организации, которые были так ориентированы на защиту леваков, они идеально подошли под защиту исламистов. Вот, все Amnesty International и Human Rights Watch обрыдались о бедных палестинцах. Вот, та же Amnesty International начала возить по всему миру Муаззама Бегга (узника Гуантанамо, который туда попал за то, что был членом Аль-Каиды), и объяснять, что оборонительный джихад возможен, если он оборонительный.

То есть исполнительный директор Amnesty International Клаудио Кордоне был одних мыслей с Бен Ладеном, который тоже, напомню, проповедовал только оборонительный джихад. Клаудио Кордоне просто не проверил источники и не знал, что, вот, как диктатура пролетариата – это ключевое слово в коммунистическом мировоззрении, так оборонительный джихад – это ключевое слово у джихадистов. Они всё, что делают, они только обороняются.

Бельгийский аэропорт – это оборона. Там, Батаклан – это оборона. 11-е сентября – это оборона. Вот, я что-то сейчас не слышу Amnesty International про то, что она объясняет, что в Бельгии это был оборонительный джихад и это всё хорошо.

Вот, еще раз повторяю, не было никакого исламизма самого по себе, не было никакого исламизма во время Второй мировой войны под Эль-Аламейном, не было никакого исламизма, когда воевал в Египте. Под Омдурманом? Да, был исламизм, когда суданские махдисты, суданские отчаянные исламистские фанатики захватили власть. Так вот их под Омдурманом и расстреляли. Там было несколько тысяч фанатиков убито и, по-моему, там несколько десятков англичан.

Не было бы никакого Бен Ладена, потому что после того, как он объявил джихад, его 4 раза можно было убить. Но каждый раз Клинтон боялся отдать приказ, потому что рядом были какие-то другие люди, и Клинтон боялся, что скажет Марья Алексевна.

Вот, заказывали оборонительный джихад? Ребята, распишитесь в получении. И всё это было абсолютно шикарно, пока это было далеко. Пока можно было объяснять, как они там, вот, черные в ЮАР правы, как они режут белых в отместку за, там, многолетнее угнетение. Пока можно было Люку Хардингу писать, как Марьям Шарипову подкинули в метро. Пока всё это было где-то в Афганистане, пока можно было возить Муаззама Бегга к премьеру и говорить про оборонительный джихад, всё было хорошо. Даже когда в Лондоне были бунты, всё было тоже хорошо. После этих бунтов можно было писать очередной спич на тему того, что мы еще должны сделать для этих бедных людей. Когда беженцы (НЕРАЗБОРЧИВО) в Европу, было хорошо, надо было писать, как важно их встречать халяльным мясом.

И тут Батаклан. Потом новогодняя ночь в Кёльне. Потом брюссельский аэропорт. Ну, ребят, ну, уже то, что самый разыскиваемый в Европе преступник мог скрываться в квартале, где он всегда жил, означает, что в этом квартале у полицейских не было осведомителей. Кроме того, это, знаете, что значит? Это значит, что все торговцы в этом квартале платят исламистам.

И вот уж у себя дома невозможно сказать, потому что мы должны этому бельгийскому парню. Мы должны идти с ним на компромисс, потому что, знаете, вот, он хочет, чтобы бельгийцы освободили его исконные бельгийские территории, и сами себе перерезали глотки, и мы должны по этому вопросу найти с ним компромисс. А сказать «Хватит» тоже невозможно. И что в результате делают? Правильно: кричат «Долой Трампа! Долой Ле Пен!», арестовывают дурачка, который в Twitter’е написал что-то глупое, и говорят «Нас не сломить».

Кстати, заметим, что там, где не было этой левой чумы (а страны, которые пережили коммунизм, имеют от него прививку), там всё просто с теми же самыми беженцами. Вот, сразу после Брюсселя Польша заявила, что «А вы знаете, а у нас мы беженцев не принимаем». Вот, мы не должны забывать в этот момент, что у Восточной Европы, как ни странно, всё будет в порядке с тем же самым исламизмом и с теми же самыми беженцами, и заявление Польши в отличие от Трампа никаких визгов не вызвало, потому что абсолютно естественное решение.

У Восточной Европы, как ни странно, всё будет в порядке с тем же самым исламизмом и с теми же самыми беженцами, и заявление Польши в отличие от Трампа никаких визгов не вызвало, потому что абсолютно естественное решение.

Ну, еще раз, всё это сказано абсолютно не в защиту российской официальной пропаганды, потому что, извините, когда в Москве случается отрезанная голова ребенка, как это было с Бабакуловой, то это даже у нас не показывают телеканалы. И, кстати, последний момент. По крайней мере, когда взорвали бельгийский аэропорт, местные власти не возбудили дело против директора аэропорта, как у нас возбудили против Каменщика.

Источник: Эхо Москвы, фрагмент передачи "Код доступа"