Анна Жарова: Люди иногда сильнее своего государства

Анна Жарова – активистка украинской диаспоры в Израиле
Фото: global-ukraine-news.org

GU: Давно Вы в Израиле? Как сложилась Ваша жизнь в этой стране?

В Израиле я уже 15 лет – приехала из Херсона еще в 2000 году. Последние 9 лет работаю в сфере еврейского неформального образования. Все проекты и тот опыт, который я накопила, занимаясь своей профессиональной деятельностью, позволил активно включиться и создавать всевозможные интересные проекты.

Но учебу я начала еще в Украине, в Херсонском университете, на факультете иностранных языков и литературы. Отучившись три года, приняла решение уехать в Израиль. Здесь уже продолжила образование. Получила две степени: одна из них – по педагогическому консалтингу, другая – по организационному.

GU: А что такое педагогическая консультация? Не совсем понятный для нас термин.

В Израильских школах предусмотрена такая должность, как – pedagogical consulting. Это – человек, своего рода интегратор, который в школе вместе с психологом отвечает за общую экосистему педагогического учреждения. Он контактирует с директором, учителями, детьми, родителями.

GU: Ваша деятельность как активистки началась параллельно с эскалацией событий на Майдане. Каким был первый шаг? Какие проекты действуют сейчас?

В марте 2014 в Израиль прибыл первый борт с ранеными с Майдана. Тогда мы организовывали посещение пострадавших в больницах, приносили вещи. Было несколько тяжелораненых, возле которых организовали дежурство.

К лету 2014 мы провели при активной помощи Посольства Украины в Израиле первую благотворительную акцию, собрали определенную сумму денег и купили бандажи (кровоостанавливающие бинты). Потом были другие акции. Но стало очевидно, что в формате просто волонтерского или активистского движения мы существовать больше не можем. Поэтому в течении лета 2014 сформировалась наша общественная организация Israeli Friends of Ukraine, задачей которой стало создание и развитие связей между Израилем и Украиной в разных областях: образовании, медицине, культуре, экономике. Мы уверены, что помогая Украине – мы помогаем Израилю, поэтому рассматриваем себя, как агентов влияния.

У нашей деятельности есть несколько основных направлений. Гуманитарное – все, что связано с помощью разным незащищенным слоям населения в Украине (детские дома, переселенцы, АТО и госпитали). В рамках этого направления действует программа «Медицинский мост» и «Эстафета добра».

Культурное направление, главная его задача – максимально широко представлять Украину, рассказывать о ее традициях, истории, современности, но также равнозначно рассказывать про Израиль в Украине.

Кроме этого, есть и образовательная инициатива: мы обмениваемся обоюдным опытом с украинскими волонтерами, устраивая встречи, как в Украине, так и в Израиле.

И четвертое направление – масс-медиа. Планируем запустить электронный журнал, пригласив писать журналистов из Израиля и Украины, в попытке рассказать объективно о тех событиях, которые сейчас происходят в Украине.

Еще одно направление, которое мы пытаемся развивать – принятие репатриантов, которые приехали из Украины. За последние два года их количество выросло в 2,5 раза.

GU: На что все-таки больше ориентирована деятельность Вашей организации: на помощь Украине или на продвижение культуры?

Мы возникли как волонтерское движение. Первоначальной задачей было оказание оперативной помощи. Но сегодня мы перешли в формат общественного движения, которое ставит перед собой определенные задачи, реагирует на какие-то вызовы. Организация занимает определенную позицию и для нас очень важно развитие взаимоотношений между Украиной и Израилем. Ведь в Украине – одна из самых больших еврейских общин. И я уверена, что Израилю есть что дать Украине с точки зрения своего опыта: и в технологической, и в образовательной, и медицинской сферах.

GU: Сколько активистов в Вашей команде?

Тех, кто входит в саму организацию, – 25 человек, но волонтёров больше – около 100 человек и на мероприятиях, фестивалях мы собираем по 350-500 человек.

Кроме того, в нашей структуре есть активисты, которые являются организаторами митингов.

GU: А есть разница между представителями старшего и младшего поколений диаспоры в Израиле?

Дело в том, что Израиль отличается от всех остальных стран тем, что здесь нет диаспоры по определению. В принципе все, кто сюда приехал с Украины или любой другой страны постсоветского пространства считаются выходцами из бывшего Советского Союза, но все, кто репатриировался в Израиль, принадлежат к еврейскому народу по закону о возвращении. Тут есть также те, кто работает по рабочим визам и временно проживает, но процент таких людей очень мал.

Особенностью является и то, что среди нас есть выходцы и из других стран бывшего Союза. Вообще внутри Израиля ведутся споры по поводу определений «русской улицы». «Русская улица» для израильтян – это весь бывший Советский Союз, без разницы, если человек приехал из Украины, Грузии или Литвы. Все будут русскими, так как говорят на русском.

Важно, что Майдан очень всколыхнул здесь людей, и появилась огромная группа поддерживающих Украину. Люди вышли из зоны комфорта и начали действовать. Есть и такие, кто вот уже второй год живет волонтерством, социально активны, состоят и участвуют во многих группах и проектах. К примеру, помогают онкобольным детям, отправляют гуманитарную помощь, когда приезжают раненые, ходят в больницы.

GU: Вы имеете в виду тех, что приезжают из Украины или из других стран?

Здесь есть организация, с которой мы сотрудничаем – «Шанс на жизнь» и фонд «Страна волшебных снов». Они помогают детям не только из Украины, но и из других стран постсоветского пространства. И наша позиция в отношении к ним – сотрудничество. Там, где могут, помогают нам, там, где мы можем – мы помогаем и делаем какие-то совместные проекты и мероприятия.

GU: Какая самая влиятельная диаспорская группа среди «выходцев» с Украины в Израиле?

Наверное, «Всеизраильскоe Объединениe Выходцев из Украины» (ВОВУ), где много людей из Черновцов. Эта организация имеет свои отделения во многих городах Израиля. Это люди, которые давно находятся в Израиле и представляют старшее поколение эмиграции. Они были единственными в Израиле, которые, так или иначе, лоббировали интересы выходцев из Украины. После Майдана появились мы. Теперь пытаемся сотрудничать.

GU: А как обстоят дела в вопросах самоопределения и интеграции украинцев в Израиле. Много молодых людей, эмигрировавшие за последние 10-15 лет и имея за плечами высшее образование, очень быстро интегрировались и буквально за 3-5 лет попали на влиятельные позиции за границей. Это одна из отличительных черт между старой диаспорой и молодой во многих странах. Подтверждается ли эта гипотеза в Израиле?

С точки зрения интеграции, я согласна с Вами, что те люди, которые переехали давно, на 100% адаптировались за границей. Здесь немного все иначе – в израильском обществе интеграция происходит на двух уровнях. Первый – это когда я нашел работу, у меня работа на иврите, я общаюсь с коллегами, я читаю, пишу, слушаю новости. А второй уровень интеграции – у меня есть друзья израильтяне, я хожу в израильские пабы, на вечеринки, и мы с друзьями говорим на иврите. Вот этого не происходит, этого нет. Есть и третий уровень, так как определенный процент русскоязычных в Израиле не знают иврит и живут в «русском гетто»: магазины, каналы, газеты, книги – все на русском языке. Сегодня в Израиле возможно прожить без знания иврита.

GU: А с чем связаны сложности интеграции на втором уровне? Это позиция все-таки определенной ментальности со стороны израильского народа?

Это вопрос самоидентификации. Здесь очень большое количество людей выходцев из бывшего СССР, миллион сто тысяч. Это из 6,325 миллиона еврейского населения, проживающего в Израиле вообще. И к тому же в Израиле очень часто можно услышать деление населения на секторы: религиозный сектор, арабский сектор, русский сектор, эфиопский сектор и т.д. Но я не думаю, что интеграция на втором уровне происходит сложно из-за закрытости израильтян, я думаю, это больше желание репатриантов остаться в «зоне комфорта» и одной и той же ментальности, разделять общекультурные коды.

GU: Какие были самые яркие мероприятия и проекты, связанные с Украиной, организованные Вашими организациями?

В октябре прошлого года мы проводили фестиваль вышиванок – был настоящий показ мод. Пришли и израильтяне, среди них немало было и тех, кто покупал вышиванки.

В начале декабря на набережной в Тель-Авиве мы провели акцию благотворительного чаепития «Charity Tea» совместно с фондом «Кожен Може».

Что интересно – там практически не было русскоговорящих, в основном – говорящие на иврите. Они делились с нами впечатлениями: «Да, мы знаем Украину, а теперь мы знаем, что Украина – это не Россия, потому что еще 2-3 года назад не было никакой разницы. Всех считали «русскими»». Это очень важный момент, так как показывает, что за эти два года в израильском обществе сформировалось виденье Украины как отдельного государства со своей историей, своим влиянием, традициями.

GU: Вы уже пару раз упоминали термин «русская улица». Что это значит?

В Израиле существует такое понятие, как «русское гетто». Что это такое? Здесь много русскоязычных людей. Они дома говорят на русском языке, водят своих детей в русские садики, ходят на концерты русскоязычных исполнителей, читают прессу на русском языке, смотрят русскоязычные каналы, существующие в Израиле.

Если мы проводим мероприятие и отправляем пресс-релиз в русскоязычные газеты, на сайты, то про нас пишут. Мы отправляем информацию и на иврите, но, возможно, это событие не очень интересно для израильской аудитории, поэтому его не всегда освещают. Существует некий информационный вакуум, так как не все, что касается нас, может быть интересны коренным жителям Израиля.

Кроме того, даже здесь в Израиле, также существует раскол между теми, кто поддерживает Украину, теми, кто за «Крым наш».

GU: И какое соотношение приблизительно?

Мне сложно сказать конкретно, но приведу пример. Когда мы выходили на демонстрации к Посольству Российской Федерации в Израиле, то активистов собиралось более 200 человек. Когда выходили наши оппоненты – то приходило 10-20 человек.

Летом мы делали здесь показ фильма «Добровольцы Божией четы» режиссера Леонида Кантера. Пророссийские активисты пытались сорвать этот показ: выложили в соцсетях телефон кинозала и просили людей звонить и оставлять сообщения о том, что мы – фашисты. Мне позвонили из кинозала, поинтересовались, что за фильм, почему такая реакция людей. Чтобы поставить все точки над “и”, предложили тогда руководству кинотеатра заранее просмотреть фильм. В итоге все закончилось тем, что пару наших ребят поехали в полицию, написали жалобу, и нас охраняли на показе.

GU: А кто Вам помогает? С какими организациями сотрудничаете в Украине?

К нам обращается очень много фондов, волонтерских организаций из Украины, частных лиц, которые просят помочь и в тоже время, сами предлагают разные инициативы. Так родилось несколько интересных проектов, к примеру, фестиваль украинского кино – «Кино просто неба».

Мы очень тесно сотрудничаем с фондом «Кожен Може», Ковельським центром помощи 51 ОМБР, с Международным комитетом «Ротари клубов».

Так же один из наших важных партнеров – фонд Ukrainian Jewish Encounter, с которым мы тесно сотрудничаем

Есть еще много других партнеров, с которыми налаживаем отношения или же делали какие-то разовые проекты. В этом году появился еще один замечательный партнер – Global Ukraine.Я считаю, что это удивительная инициатива и для нас важно быть частью всемирной сети глобальных украинцев. Я действительно верю, что проекты именно такого формата по-настоящему меняют и по-настоящему влияют.

GU: Какие Ваши приоритеты развития на среднесрочную и долгосрочную перспективы?

Сейчас работаем над проектами, которые направлены на усиление влияния. Я очень надеюсь, что у нас все получится с реализацией проекта по Глобал-конференции. На мой взгляд – это абсолютный рост, так как мы подключимся к мировому движению.

Второе направление – сейчас в Украине активно ищем возможности для того, чтобы создать акселератор по социальному предпринимательству. В планах и другие проекты, которые в основном направлены на построение новых моделей взаимоотношения между людьми.

GU: Какие Вы видите возможности развития отношений между Украиной и Россией, исходя из опыта жизнь в Израиле?

Мне сложно к этому вопросу отнестись непредвзято. Я понимаю, есть большая разница между общением людей, их позицией ко всему происходящему и позицией государства. С точки зрения людей, есть даже разные закрытые группы именно россиян, которые помогают Украине, отправляют гуманитарную помощь, переводят деньги для раненых и делают это не публично. Люди иногда сильнее своего государства.

На уровне государства, я думаю, что ничего не изменить в ближайшее время. Украина выбрала свой путь – путь европейского развития, он – тяжелый, и за него заплачена высокая цена. Я почему-то постоянно вспоминаю слова Артема Запотоцкого, майдановца, который проходил лечение в Израиле, но до сих пор находится в инвалидном кресле: «Я должен был попробовать что-то сделать для того, чтобы смотреть своим детям в глаза». А в России сегодня сложно даже поднять голову вверх.

GU: А надо ли нам готовиться к худшему по-вашему?

Не хочу быть пессимистом. Я надеюсь, что война скоро закончится. Знаю, что сами волонтеры в Израиле и в Украине очень устали. Но за год-два невозможно построить новое государство, сделать полную перезагрузку системы. Что будет дальше – зависит от тех людей, которые у руля. Какой вектор они выберут: вернутся к прошлой системе или пробовать создать что-то новое? Но однозначно одно, это то, что народ Украины уже сделал этот выбор. 

Источник: GU