Зеэв ХАНИН:«первоначальная схема Р. Эрдогана свергнуть режим Асада в Сирии, не реализовалась»

Интервью с профессором политологии Университетов Бар-Илан и Ариэль (Израиль), экспертом московского Института изучения Ближнего Востока Зеэвом ХАНИНЫМ.

 

– Г-н Ханин, как вы оцениваете вероятность военной интервенции в Сирию?

 

– Как вы понимаете, мы не обладаем всей полнотой информации о том, что там происходит. Вероятно, даже спецслужбы не знают всего. Но, по крайней мере, по тем оценкам, которые есть в нашем распоряжении, если можно говорить об интервенции, то со стороны Ирана и южно-ливанской «Хезболла». Это можно называть помощью братьям по вере, но вопрос не в терминах. Действуют ли там агенты или спецназ Турции или каких-либо других стран, нам остаётся только догадываться. Но не исключено, что какая-то инфраструктура влияния там существует. С точки зрения присутствия великих держав, таких как Россия, Евросоюз, США, судя по всему, пока всё ограничивается дипломатическими демаршами. Некоторые израильские источники говорят о «присутствии» и Израиля в виде военного госпиталя, который развёрнут непосредственно на Голанских высотах, недалеко от сирийско-израильской границы. Пока израильское вмешательство ограничивается тем, что на сирийской территории подбирают раненых, лечат их, а потом возвращают. Поэтому, коротко говоря, на мой взгляд, на сегодняшний день интервенции в Сирию пока ещё нет.

 

– Правительственные сирийские источники, напротив, говорили о финансовой и прочей подпитке сирийского повстанчества со стороны Запада.

 

– Это сложно сказать. Оппозицию в основном финансируют суннитские монархии Персидского залива – Катар и отчасти Саудовская Аравия. Серьёзного финансирования со стороны Запада нет. И это основной пункт претензий оппозиционеров в адрес США и Евросоюза. На Западе крайне осторожно относятся к тому, что происходит в стане оппозиции. Есть подозрения, что в итоге в выигрыше останутся совсем не либеральные фракции, а радикальные исламисты. Поэтому о серьёзной поддержке говорить не приходится. Во всяком случае, она несопоставима с тем, что делают «заливняки».

 

– Насколько выгоден для Израиля режим Башара Асада?

 

– Есть такая устоявшаяся легенда, которую иногда повторяют и в Израиле, а именно: «старый враг, как и старый друг, лучше новых двух». Также говорят о том, что сирийско-израильская граница была самой спокойной, а режим стабильным. Это всё городские легенды. Война с сирийцами, так или иначе, шла на протяжении всех последних тридцати лет. Она шла в Ливане. Режим Башара Асада финансировал и поддерживал наиболее радикальные израильские структуры. Потому говорить о том, что между Израилем и возглавляемым кланом Асадов режимом Баасистской номенклатуры  есть какое-то взаимопонимание, было бы большим преувеличением.  Поэтому с точки зрения Израиля вопрос, кто лучше: Асад или оппозиционеры – это вопрос из серии «что лучше: чума или холера?». Для Израиля ни те, ни другие не являются партнёрами и союзниками. Израиль заинтересован в установлении на территории Сирии любого режима, который в большей степени был бы занят поддержанием внутренней и внешней стабильности и решением внутренних проблем, чем поиском решений этих проблем вовне, например, в конфликте с Израилем (что регулярно, но стараясь при этом не «перегнуть палку», подставившись под мощный ответный удар, делает Асад). На сегодняшний день никто не является надеждой израильской внешней политики хотя бы потому, что все они – Асад, повстанцы – соревнуются в том, кто правильней ненавидит Израиль. В том числе и поэтому Израиль не является стороной в этом конфликте и не готов прямо или косвенно вмешиваться в ситуацию. Единственно, что с израильской точки зрения имеет смысл делать, так это пресекать действия, которые могут изменить установившийся баланс сдерживания в треугольнике Израиль – Сирия – Южный Ливан. Вот это, как говорится, максимум. С другой стороны, ослабленный режим Асада был бы более предпочтителен. Но тот режим Асада, который занимался бы решением внутренних проблем, а не координацией антиизраильской деятельности. Тогда Б. Асад был бы предпочтительней, чем приход к власти исламских фундаменталистов. Но это уже, как говорится, благие пожелания. А в данном случае остаётся только наблюдать за событиями, так как повлиять на них мы не можем. Да и в Иерусалиме нет особого желания этого делать. Сегодня ситуация не определена и прогнозировать бессмысленно. Многие комментаторы говорили и продолжают говорить о неизбежности конца Б. Асада. Но, похоже, сирийский кризис – это всерьёз и надолго.

 

– Какую роль играет Турция в архитектуре сирийского конфликта?

 

– Турция в данном случае крайне заинтересована в свержении Асада. Но, насколько можно судить, первоначальная схема, которую мыслил Реджеп Эрдоган, о том, что он станет неким патроном умеренных и радикально-исламистских структур, которые свергнут режим Асада в Сирии (а также заменит Иран в должности патрона «Хизбаллы»), не реализовалась. Всё это происходит в контексте кризиса неоотоманской внешнеполитической доктрины Эрдогана – заявки на политическое доминирование в зоне стран Средиземноморья, ранее находившихся под властью Османской империи, и в этом качестве – на статус одного из главных игроков в арабо-исламском мире и в глобальной политике в целом. Сегодня Турция понимает, что её интересы заключаются в построении системы сдерживания, то есть не столько управления Сирией, сколько управления кризисом в Сирии. И здесь им необходимо сотрудничество суннитских арабских режимов, Европы, США и, прежде всего Израиля. Это объясняется тем, что Р. Эрдоган слез с высокого дерева своих требований и помирился с Нетаньяху, удовлетворившись его как бы извинениями. Израильтяне как бы извинились, а турки сделали вид, что это именно то, чего они ожидали. Поэтому роль Турции в архитектонике сирийского кризиса и посткризисной Сирии велика, но совсем не та, какой она была в начале.

 

– Пресса писала, что Нетаньяху принёс извинения Р. Эрдогану без «как бы»…

 

– Был телефонный звонок в присутствии Президента Б. Обамы, в котором Нетаньяху в переводе с дипломатического языка на обычный язык сказал: «Если мы кого-либо обидели, то мы извиняемся». Р. Эрдогану ничего не оставалось делать, кроме как заявить, что Израиль встал на колени. На самом же деле, основные требования, которые были предъявлены Израилю, – принести публичные извинения в эфире мировых СМИ, заплатить многомиллионную компенсацию и снять блокаду Сектора Газа, – не были реализованы. Поэтому, если проводить тест по итоговым результатам, то «как бы» – наиболее подходящий предлог в данной ситуации.