3 февраля на сайте Евразийского еврейского конгресса появилось открытое обращение киевского историка Виталия Нахмановича: за последний месяц на прихожан киевской синагоги было совершено несколько нападений. Нахманович связывает инциденты с протестами и полагает, что в этом замешаны провластные провокаторы.

Звучит постоянный вопрос, иногда принимающий форму вопроса риторического: существуют ли на киевском Майдане ксенофобы, агрессивные националисты, антисемиты? Думаю, что да, существуют. И при этом уверен, что вовсе не они задают общую тональность происходящему.

Откуда такая уверенность, притом что сам я там не был? Скажу откуда. Во-первых, там было некоторое количество людей, мнениям, нравственным принципам, вкусу и интуиции которых я привык доверять. Мало? Для меня не мало. К тому же я видел огромное количество фотографий, видеоматериалов, словесных свидетельств, и ни одно из них даже отдаленно не напоминает о «разгуле фашизма», даже в самых его невинных формах. Ну, просто чисто стилистически. У меня, знаете ли, сформировались за долгие годы жизни некоторые собственные представления о том, как стилистически и интонационно выглядит фашизм. И я не вижу оснований от этих своих представлений отказываться.

А уж когда я в чьих-то интернет-комментариях на эту тему натолкнулся на очаровательный новообразованный термин «жидобандеровцы», я и вовсе успокоился на этот счет, окончательно поняв, что если и цветет где-то пышно и разлаписто дремучая ксенофобия, положенная в основу мозговой и прочей деятельности организма, то скорее все-таки не там, а совсем, прямо скажем, в других местах.