Вячеслав Лихачев. В связи с выборами в Украине можно ожидать небольшого всплеска антисемитской риторики этой осенью

Впрочем, значительное количество разогретых пивом и спортивным зрелищем молодых мужчин и без провокаций со стороны футбольных хулиганов представляет собой благотворную питательную среду для ссор, легко перерастающих в физическое выяснение отношений. Это, с одной стороны, нормально, с другой — правоохранительные органы, охранники и основная масса болельщиков сделали все, чтобы локализовать подобные конфликты. Критерий истины, как известно, практика. Если до чемпионата опасения высказывали многие, сегодня можно констатировать: заметных расистских инцидентов в Украине в ходе матчей ЕВРО-2012 зафиксировано не было. Единственные серьезные, массовые и жестокие насильственные действия имели место только в Варшаве, где российские фанаты столкнулись с польскими. Эти инциденты в очередной раз напомнили о взрывоопасном характере «футбольной» модели национальной мобилизации; однако для Украины этот урок, слава Богу, на настоящем этапе скорее неактуален. Это не значит, что на стадионах у нас не фиксируются проявления расизма, а фанаты не вскидывают руки в «римском салюте». Это означает, что надо не впадать в панику, а активно, системно и последовательно работать над этой проблемой, как это делает, например, в Польше еврейская антифашистская организация «Никогда больше».

— Давайте вернемся на пару месяцев назад, когда власти проводили зачистку подведомственной им территории от цыган и прочих «социально неблагополучных элементов». С одной стороны, вряд ли эти меры можно назвать демократическими, с другой — буквально пару лет назад из Франции были депортированы сотни цыган, правда, после столкновений с полицией. Существует ли механизм мирного выхода из ситуаций, чреватых межэтническим напряжением?

— Есть у ажиотажа вокруг ЕВРО-2012 довольно неприятная сторона — зависимость ксенофобии от общего социального контекста. В связи с этим хотел бы обратить внимание на то, как в преддверии чемпионата власти в столице и в других городах, где проходили матчи, активно «зачищали» территорию от потенциальных угроз (или просто неприятных зрелищ) для болельщиков. Широкий общественный резонанс имела практика отравления и даже отстрела бродячих собак. Этот дикий и банально опасный для горожан метод решения проблемы совершенно непредставим в цивилизованной Европе — той самой, которой власти так хотели показать чистые улицы. Я вспомнил это варварство не только потому, что допустимость насилия по отношению к животным снижает в обществе психологический «порог» на насилие по отношению к людям. Дело в том, что едва ли не такими же методами происходила «зачистка» Киева от социально неблагонадежных элементов. В моем родном столичном районе Березняки представители правоохранительных органов (несмотря на официальное опровержение милицейской пресс-службы, со слов потерпевших я могу утверждать это довольно уверенно) с применением для устрашения огнестрельного оружия выселили табор закарпатских ромов, обосновавшихся на промышленной свалке и кормившихся сдачей металлолома. К своему несчастью, ромы обосновались возле железнодорожной насыпи, по которой сейчас из Киева забегали красивые поезда в другие города, принимающие ЕВРО. В итоге их хибары просто сожгли, а самих угрозами и запугиванием заставили уехать. Этот погром имел некоторый общественный резонанс, однако скандал вскоре забылся, затертый, в частности, первой футбольной победой сборной Украины.

Я хорошо знаю только одну такую историю в контексте чемпионата (хотя ранее подобные атаки на таборы фиксировались в разных городах страны) — просто потому, что она происходила у меня практически на глазах, и я тесно общался с пострадавшими, но подозреваю, что она была не единственной.

Стремление построить потемкинскую деревню внешнего благополучия «на экспорт» за счет насилия и ущемления прав в отношении собственных граждан,отбросило нашу страну на тридцать два года назад, во времена Олимпиады — 80. И если вы меня спросите, хорошо ли это для еврейского народа, я уверенно скажу — однозначно нет.
 

— Как вы прокомментируете новый закон «Про засади запобігання та протидії дискримінації в Україні»? Насколько он может служить заслоном дискриминации по этническому признаку? И в чью компетенцию вообще входит определение, является ли, допустим, антисемитское высказывание дискриминацией по национальному признаку или нет?
 

— Закон был написан на скорую руку в связи с требованиями Еврокомиссии в рамках выполнения Украиной требований ЕС для либерализации визового режима. Выходит, властям он нужен совершенно формально, «чтобы было». Наиболее адекватные представители органов власти, с которыми приходилось общаться на эту тему, сами это признают. Соответственно, профильные общественные организации серьезно критикуют закон и прилагают серьезные усилия — боюсь, что совершенно бессмысленные — для внесения в него поправок.

Мне же представляется, что обращать столь пристальное внимание на точные формулировки закона имело бы смысл, если бы мы жили в правовом государстве, в котором законодательство работает, правоохранительные органы компетентны, а суды честны. Пока же все это — недостижимый идеал, не столь важно, какие именно признаки дискриминации перечислены в законе, запрещающем оную. Законодательство, как бы это странно ни звучало, к сожалению, не определяет у нас правоприменительную практику.

Попробую пояснить на примере. Уголовное дело по факту избиения неонацистами организатора прайд-фестиваля ЛГБТ (в просторечье, не вполне корректно, сексуальных меньшинств) Святослава Шеремета было возбуждено по статье 296 Уголовного кодекса («хулиганство»), т.е. без учета идеологической мотивации этого акта насилия. Хотя очевидно, что в этом случае мы имеем дело с ярко выраженным преступлением на почве ненависти. Теоретически, можно было бы предположить, что «профильная» статья 161 УК не была применена, потому что в отличие от «расовой, национальной или религиозной» ненависти нетерпимость к сексуальным меньшинствам не оговорена там подробно (хотя ее вполне можно усмотреть в категории «…и иной ненависти»). Однако дело в том, что за последние годы эта статья не была применена ни в одном из десятков бесспорных случаев насилия на расовой и национальной почве!

То есть, реальное противодействие дискриминации (и так запрещенной у нас, просто не определенной четко на законодательном уровне) и ксенофобии зависит не от принятия нового закона, а от политической воли, грамотности правоохранительных органов и наличия в обществе консенсуса относительно недопустимости подобных проявлений. И хотя в целом я положительно отношусь к самому факту рассмотрения закона и вызванной этим общественной дискуссии, однако, если честно, не считаю, что это может способствовать решению проблемы. А вот принятие какого-нибудь закона о противодействии экстремизму, прикрытое благими намерениями противодействия беспрепятственно существующим неонацистским группировкам, может со временам всерьез ударить по политической оппозиции.
 

— Как вы оцениваете ситуацию с антисемитизмом в Украине в первой половине этого года? Инцидент с Александром Гончаровым милиция так и не классифицировала как нападение на национальной почве?
 

— Как и во все предыдущие годы, в Украине фиксируется устойчивый уровень антисемитского вандализма и практически отсутствует антисемитское насилие. Апрельский трагический случай со студентом киевской иешивы Александром Гончаровым, в прессе часто определяющийся как имевший антисемитский характер, характеризировать как антисемитский я не могу — для этого попросту нет никаких данных. Осуществляя мониторинг не только антисемитизма, но и преступлений на почве ненависти в целом, я подхожу к каждому случаю с набором довольно строгих критериев, соответствие которым позволяет определить тот или иной случай как ксенофобский. Более того, информация, полученная из правоохранительных органов, заставляет серьезно усомниться в антисемитском характере происшествия с Гончаровым.

— Во-первых, выборы в Украине всегда способствовали обострению риторики, касающейся этнонациональных проблем, в том числе увеличению ксенофобских и антисемитских материалов (в СМИ, агитационной продукции, выступлениях и т.п.). Благодаря как постоянно действующему мониторингу антисемитизма и ксенофобии Ваада Украины и Евроазиатского еврейского конгресса, так и специальным программам мониторинга межнациональных отношений в контексте выборов, которые проводил Конгресс национальных общин Украины, я могу это уверенно утверждать с фактами и цифрами «в руках». В этом нет ничего удивительного, и следует ожидать некоторого всплеска антисемитской риторики и этой осенью.
 

Очевидно, что за преодоление электорального барьера будет отчаянно бороться крупнейшая на настоящий момент праворадикальная политическая сила — Всеукраинское объединение «Свобода». После удачного выступления на местных выборах в конце 2010 года ее лидеры почувствовали себя, видимо, уверенней, и стали активнее позволять себе антисемитскую риторику — хотя, конечно, евреи не являются основным объектом ксенофобии как конкретно для «свободовцев», так и для украинских ультра-националистов в целом. В ближайшее время не предвидится появление новой «партии МАУП» (я имею в виду Украинскую консервативную партию, принимавшую участие в парламентских выборах 2006 года), для которой именно антисемитизм был стержнем программы.

Однако на индивидуальном уровне антисемитских взглядов придерживаются довольно многие политические деятели в рядах самых разных политических сил, и у некоторых из них недостаточно разума и понимания конъюнктуры, чтобы это скрывать. Далеко ходить не надо — можно вспомнить ужгородского городского главу Сергея Ратушняка, состоявшего в Народной партии Владимира Литвина, или совсем недавний скандал с уже упомянутой вами Викторией Шиловой, заместительницей председателя Днепропетровского облсовета, избранной от Партии регионов. Свои антисемиты были (и, наверное, остаются) и в Соцпартии, и у национал-демократов — в Блоке Юлии Тимошенко и «Нашей Украине» Виктора Ющенко, который сейчас будет формировать вместе с другими этническими националистами вроде Конгресса украинских националистов «Украинскую правицу». Тот факт, что в этом году половина депутатского корпуса, как и в 1998 и 2002 гг. будет избираться по одномандатным мажоритарным округам, провоцирует разнообразных экзотических деятелей попытать счастья, так что, полагаю, этой осенью мы снова станем свидетелями мини-всплеска антисемитской риторики — впрочем, повторюсь, как и во время всех предыдущих избирательных кампаний.

Другой фактор, на который я хотел бы обратить внимание — это не искренняя риторика юдофобов, а эксплуатация антисемитизма в рамках избирательных технологий, как правило, с целью дискредитировать ту или иную политическую фигуру. В свое время, подробно рассматривая это явление, я назвал его «антисемитизм как PR-стратегия». Например, в ходе последних президентских выборов 2010 года Ратушняк получил широкую трибуну для антисемитских высказываний в рамках кампании по дискредитации Арсения Яценюка его мнимым еврейским происхождением (возможно, исключительно для этого ужгородский градоначальник вообще и выдвигался кандидатом).

Сегодня у власти большой соблазн формировать образ оппозиции в целом как ксенофобской и ультранационалистической. В 2002-2004 годах в рамках подобной стратегии мы видели и марши ряженых «фашистов» по Крещатику, и проплаченные антисемитские статьи в «Сельских вестях», и подставных кандидатов-провокаторов. Конечно, времена изменились, но нельзя исключать, что похожие стратегии не будут задействованы и в этом году.