На глазах разрушается старинное кладбище - неравнодушные горожане бьют тревогу

Этот материал посвящен одной из самых острых и болезненных тем жизни еврейской общины в Украине, а именно – сохранению и поддержанию еврейского материального наследия.

К нам уже не в первый раз в редакцию сайта Ваада пришло письмо с просьбой о хоть какой-то помощи.
В прошлом году мы писали о городе Броды и Владимире Ковальчуке, который самостоятельно спасал руины местной синагоги. После публикации на сайте Ваад власти и частные лица (в том числе неравнодушные люди из других стран) обратили на проблему внимание и оказали помощь.

Теперь речь пойдет о старинном кладбище в Одесской области в городе Килия. Публикуем пришедшее к нам письмо.

«Хочу рассказать Вам о старом еврейском кладбище в нашем городе.
Как часто, посещая другие города, мы любуемся разными достопримечательностями.
Особенно интересно и приятно, когда они ухожены. Приятно путешествовать, приятно, когда тебя, как туриста, где-то ждут. А еще приятнее встречать гостей у себя.
К моему большому сожалению, в нашем городе не так много мест, которые не стыдно было бы показать гостям города таких, которыми можно было гордиться, любоваться.
Несмотря на свою богатую вековую историю, старушка Килия сохранила немного для потомков. Заброшенное еврейское кладбище - одна из ниточек, которые ведут нас в глубину истории нашего города.
И мы, активисты города, хотим дать шанс прикоснуться к нашей общей истории, нашим корням, привести кладбище в надлежащий вид. Другие городские кладбища убираются, и родственниками умерших, да церкви призывают к уборке кладбищ, особенно перед Пасхой. Всех кладбищ, кроме еврейского...
К несчастью, в нашем городе почти не осталось евреев, кто уехал, кого-то уже нет в живых, а кто есть, они уже в почтенном возрасте и им не под силу решить эту проблему.
Наши предки жили на этой земле задолго до того, как мы появились тут. Благодаря сильной еврейской общине Килия развивалась, раввы много хорошего сделали для нашего города!

Еврейское кладбище находится в ужасном, запущенном состоянии, там десятилетиями не проводилась уборка. Когда мы пошли туда убирать, ощущение было что мы попали в джунгли.
За кладбищем был закреплен (горсоветом) управитель, который ни разу не проводил там уборки, когда приходила весна, лето, он просто поджигал ВСЕ, и трава выгорала.....а с ней обгорали и памятники, надгробья... и никому не было дела до какого-то там кладбища...
Это одна беда, а другая...
Кладбище находится на обрыве и сползает, осыпается в ров, сползают и надгробья, видны человеческие останки....
Некоторые надгробья очень и очень древние, и это наша история!

Самим нам активистам своими силами не решить эту проблему, нужна помощь! Помощь ВСЕХ, и неравнодушных жителей, и властей, и особенно еврейской общины!
Об этой проблеме уже около года известно главному Одесскому раввину, но…

Нужно хотя бы раз в год проводить генеральную уборку кладбища.
Нужно укрепить обрыв и законсервировать разрушенные могилы!

Обрыв на кладбище

Это то, что Мы можем и должны сделать в знак благодарности и уважения нашим предкам.
Ведь, как известно, кто не помнит и не чтит свою историю, тот не имеет будущего.

Татьяна, жительница города Килия

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Историки склоняются к мнению, что появление евреев на берегах Нижнего Дуная (Данувы у евреев) относится ко времени не позже первого века новой эры, — если верить истории раннего христианства. На этих берегах апостольскую деятельность свою вершил Андрей Первозванный. Из арабских же источников известно (да и из «Повести временных лет» также), что иудаизм задолго до крещения Руси стал религией хозарской знати, что обеспечило иудейским купцам контроль над средним отрезком «Великого шелкового пути». Если в русском эпосе есть былины, героем которых является витязь Саул, былинный Илья Муромец сражается, как о том свидетельствует тот же эпос, не только с Соловьем-разбойником, но и с богатым Жидовином, если на пути «из варяг в греки» среди полян вообще встречаются люди с родовым именем Жидята, а другие люди носят имя Жидислав и встречаются Жидиславичи, то разве их обладатели не относятся к иудейской общности? Так почему же в городе на перекрестке морских, речных и сухопутных путей — в Килии, находящейся на великом шелковом пути, важный участок которого уже освоен иудейскими купцами не быть иудеям? Они действительно были и на протяжении первого тысячелетия новой эры вели упорную борьбу за влияние в центрально-европейской зоне этого пути, соперничая с купцами византийскими, генуэзскими, немецкими, венецианскими, которые часто тоже были евреями. Молдавское законодательство— «Закон земли молдавской» времен Александра Доброго и особенно Стефана Великого — подробно формулирует юридический статус евреев в государстве молдавском XV века. Жили евреи во всех городах-торгах Молдовы, вдоль всего Волошского торгового пути. Могло ли быть такое, чтобы в Килии — главных морских воротах княжества на берегу моря и великой европейской водной артерии не вели своих дел евреи, если известно, что мудрый Стефан благоволил к представителям этого ученого и предприимчивого народа, имея евреев даже своими личными лекарями?

Почтенный же реб Исаак Бен-Вениамин был у Стефана Великого даже логофетом — главой испо странных дел». При Василии Лупу, в связи с общим оживлением экономики, нововведениями в городском быту, в особенности в связи с возникновением мануфактур, значение деятельности евреев-предпринимателей возросло. Возросла и организованность еврейских общин, при том — на государственном уровне. Указом господаря во главе каждой общины был поставлен «баш-хахам». Хотя подбирался он из числа наиболее уважаемых раввинов, функции его были больше светские, в том числе — по сбору специального налога с евреев — «рупты». Когда же в конце XVIII века Ясский мир между Российской и Оттоманскими империями вновь превратил Дунай в великую европейскую водную артерию, в Килии открыли филиал своего торгового дома австрийские Вильдерманы. Присоединение Бессарабии к России превратило Килию в поле деятельности многих еврейских фирм из Одессы, других российских городов и зарубежья. Среди обосновавшихся в Килии было и семейство почтенного равви (учителя) Каханэ, вскоре ставшего и крупнейшим экспортером килийского зерна. Равви Каханэ стал и основателем первой в Килии синагоги — самой почитаемой — Бейт Мидраш. (Звучание фамилии Каханэ указывает на то, что корни ее караимские уходят в древние времена, когда изгнанные из Израиля евреи распространили свою веру на знать Хазарского каганата и сами стали представителями этой знати). В 1897 год согласно Первой всероссийской переписи, в Килии проживало уже 2144 человека еврейской народности. Уже в то время это была наиболее организованная этническая общность города, которая в его экономической, особенно торговой сфере играла решающую роль.

Как и в Украине, в целом килийские евреи говорили на «идише» — средневерхненемецком с небольшой примесью «иврита» и большой главных килийских — молдавского, украинского и «липованского» «суржиков». Хотя в начале X X века не так уж много членов еврейской общины Килии умели говорить, читать и писать на древнееврейском языке, на улицах города, особенно на скамеечках, на завалинках у синагог можно было видеть евреев в длинной верхней одежде темного цвета, в особого рода шапочках, известных в народе, как ермолки или в фетровых шляпах темного цвета. Этим отдавалась дань старине. В жилище еврея на восточной стороне обязательно висела застекленная рамка с текстом «Торы» и звездой Давида со львами столбами и коронами. Таким образом верующие евреи знали, в какую сторону стать лицом для молитвы... — 225 — На Большой Дунайской и прилегающих улицах, от старого до нового базара, располагались дома и домишки этой этнической общности. Ее составляли люди очень разные по своему социальному статусу: хлеботорговцы и предприниматели Бродские (здание суда), два двоюродных брата Кицисы — оба Вильгельмы — крупнейшие экспортеры хлеба (два похожих дома с общим двором рядом с судом и... замок на собственном острове в Средиземном море).

Через дорогу (сейчас стоматполиклиника) — экспортеры хлеба и... стоматологи Давидовичи, у площади нового базара — крупнейшие коммерсанты Кацы (старика Ицхака величали даже дэр гройссер — Великий!). И еще немало было таких в Килии владельцев мельниц и маслобоек, кирпичных и черепичных заводов, универмагов, ресторанов и лесопилок — во все времена до 1940 года они в общем-то были настоящими хозяевами города. Но неизмеримо больше было простых людей — замечательных сапожников, столяров, плотников, часовщиков, портных, печатников, мелких торговцев, вплоть до продававших кипяток для чая — на чайник и даже на стакан. Был это и цвет интеллигенции города: врачи, адвокаты, учителя синагогальных школ, служащие богатых частных контор, музыканты, спортсмены. И эта самая дифференцированная в социальном отношении общность была и самой организованной, монолитной, религиозно-этнической общностью нашего города. В организационном отношении килийские евреи составляли традиционную общину, управляемую выборным советом — кагалом, состоящим из семи самых уважаемых людей. Кагал ведал синагогами, их в Килии было четыре, во главе с Главной — самым красивым зданием города (на месте нынешнего горсовета), школами, организацией помощи бедным, домами для престарелых, библиотекой — самой первой в нашем городе, похоронным обществом, еврейским кладбищем. Конечно, ни в XIX веке, ни тем более XX, кагал, учитывая «эмансипацию» евреев, не регламентировал жизнь каждого члена общины так жестко, как во времена античные или в средневековье. Но за грубое нарушение «Торы» или «Талмуда», за нанесение серьезного ущерба общине, общинный суд — бет-дин, мог вынести нарушителю порицание, назначить денежный штраф или даже провозгласить ему херем — проклятие. Оно объявлялось именем Бога и звучало как кара Господня: «Будь он проклят устами Бога великого, сильного, страшного. Да поспешит к нему несчастье Божье.

Создатель, истреби и уничтожь его». Страшно, не правда ли? (До XVII века общинный суд мог приговорить виновного и к смерти и привести приговор в исполнение). — 226 — На евреев общины кагал накладывал не только штрафы, но и устанавливал определенные налоги, например, сбор с продажи кошерного мяса. Из еврейского ростовщичества, как известно, в Европе родилось банковское дело (как впрочем и в Новом свете). Кагал следил за тем, чтобы, занимаясь ростовщичеством, евреи не нарушали предписаний «Ветхого Завета»: «С иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости». (Второзаконие, 15,3). Или даже: «Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост». (Второзаконие: 23,20). Последнее предполагало для «брата своего» не разорительные проценты. Святая святых еврейской общины, разумеется и Килийской - общинная касса, куда поступали денежные сборы. Она выросла в Сбербанк во главе с доктором Н. Рабиновичем и К. Ловентоном. А деньги эти были немалыми, потому что огромными были доходы экспортеров хлеба Кицисов, Каханэ и других представителей еврейской общины, огромными были доходы Гамшиевичей, Вильдерманов, Бродских, Давидовичей и других, числившихся в т.н. хлебопромышленниках и лесопромышленниках, которые не только скупали и перепродавали хлеб, но имели мельницы, хлебопекарни, лесопилки и т. п. А доходы «чистых» коммерсантов Кацев, Коганов и других! Так что денег общины хватало на многое — на благотворительность, образование, культуру, спорт и на сионистскую деятельность. В 1897 году книга Герцеля «Еврейское государство» стала настольной не только для миллионов евреев в мире, но и для миллионов прогрессивно настроенных людей самых разных национальностей. Она стала руководством к действию для воссоздания еврейского государства на Земле Обетованной. Эти идеи пламенных приверженцев и в Килийской общине стали одной из главных сторон ее многоплановой деятельности. Возникли и развернули свою работу молодежные, спортивные, рабочие организации. Предпосылкой к возникновению этого движения была, понятно, не только книга Герцеля, учредительный Лозаннский съезд и создание «Всемирной еврейской лиги». На местах предпосылкой послужили деятельность синагог, синагогальных школ (хедеров), организация библиотек как центров интеллектуального, духовного общения не только евреев, но и всех передовых, прогрессивно мыслящих представителей общества. Все это типично и для Килии, ее еврейской общины. Следствием этого уже в веке X X явилось возникновение таких организаций, как «Гордония», спортивного общества «Макаби» — памяти стойких в вере Израиля — Маккавеев, «Бейтар», «Хашмоная». С — 227 — конца XIX века килийская община активно участвовала в сборе средств на покупку земли в Ерец Израел для организации выезда поселенцев — добровольцев на Землю Обетованную. Уже во второй алии (потоке) поселенцев в 1897 году из Килии туда выехала семья Меира Страхилевича и его сына Циви. Килийская община посылала своих делегатов на губернские съезды сионистских организаций Бессарабии в Кишиневе и на Всероссийский съезд в Минске. После экономической деятельности наибольшее значение для нашего города имел общекультурный вклад общины. Она содержала синагогальные школы, общеобразовательную начальную ш колу— «тарбут», детские садики. В 1922 году в Килии открылась 4-классная смешанная полугимназия.

Много старания и денег затратила еврейская община, чтоб добиться разрешения на строительство этой школы. Несколько раз ходоки из Килии (не с пустыми руками, разумеется) были у самого премьера Румынии Анжелеску. Разрешение было получено при условии, что полугимназии присвоят имя этого отнюдь не щепетильного сановника. Еще в 1910 году Мильгамм открыл в нашем городе первый кинотеатр «Иллюзион» (потом — «Маяк»), немало классических еврейских, русских и западноевропейских драматических произведений поставил любительский драмтеатр общины. Нередко община приглашала в Килию профессиональных драматических артистов из Аккермана, Кишинева. В 1932 году на сцене кинотеатра «Иллюзион» пел знаменитый лирический тенор Вертинский (тогда — эмигрант, приютившийся в Румынии). Аккомпанировал певцу камерный оркестр еврейской общины. Дело было летом, чем-то не понравилась Килия певцу и он вспоминал о ней, как о пыльном еврейском городе... Члены общины составили несколько прекрасных струнных квинтетов, далеко за пределами Килии был известен ее духовой оркестр. Еще в конце XIX века на средства Перлынтейна была основана библиотека, читателями которой были не только евреи, но и русские, украинцы, молдаване, в том числе такие, как отец и сыновья Зарзэры, молодой Е.Н. Буков, И.С. и Д.И. Соловьевы и многие другие известные килийцы. Небольшая чисто румынская публичная библиотека при кульпросветцентре «Михай Витязул» (недавний магазин спорттоваров) организовалась только во второй половине 30-х годов. Спортивное общество «Макаби» с его секциями атлетики, борьбы, спортивной гимнастики, шах- — 228 матно-шашечной объединяло до 300 человек юношей, девушек, подростков. Членами этого общества были и братья Изя, Мекка и Сеня Кицисы, последний впоследствии известный адвокат. Позже «Макаби» возникло и спортивное общество «Олимпия». Культурная почва Килийской общины родила выдающегося драматурга, писателя, критика, журналиста Я. Ботошанского, журналиста, публициста, а главное писателя — И.А. Константинопольского, в чьих произведениях оживают картины нашей родной Килии 30-х годов. Журналист, публицист, историк М. Яновер и многие другие выходцы из этой общины являются гордостью Килии. Главной силой, сплачивающей людей этой очень дифференцированной общины в единое целое, была иудейская религия — носительница веры, закона, морали — бессмертная душа этого талантливого, трудолюбивого народа, навечно записанная в Торе — законе — древнееврейском каноне Ветхого Завета. «Слушай, Израиль! Бог наш, Господь един!», — неотвратимо как восход и заход солнца повторял каждый правоверный еврей слова этой молитвы. Всякий раз, благословляя пищу, еврей произносил: «И отстрой Иерусалим, святой город в наши дни!» Трижды в день, повернувшись лицом в сторону Иерусалима, еврей обращался к своему Богу: «Протруби в большой шафар, возвещая о свободе нашей! И подыми знамя, под которым соберется народ наш, рассеянный повсюду. И собери нас всех с четырех сторон света в нашей земле!» Так почти в течение почти двух тысяч лет всякий еврей трудом и молитвой выполнял обет возрождения Эрец Израел. Шесть дней недели люди этой этнической общности упорно трудились, седьмой отдавали Всевышнему. Это была суббота — шабот. Ведь Бог евреев не только заповедал: «Помни день субботний!» Он особо подчеркнул значение этого дня-праздника — основы твердого распорядка всего уклада жизни каждого еврея, каждой еврейской общины: «Моше, — сказал Бог, — есть драгоценный дар в сокровищнице моей — шабот. Хочу дать его народу твоему. Иди и скажи им это». И каждый еврей строжайше выполнял повеление Бога своего. Накануне, в пятницу, в точно предписанный промежуток времени, женщины в еврейской семье возжигали свечи, каждая по две, девушки по одной — начинался шабот. Произносились благословения, творились молитвы. На следующий день, с появлением первых трех звезд на небе, творилась молитва «Моарив» и шабот завершался. Так было неукоснительно везде, где был хотя бы один еврей. О сверхчрезвычайных случаях, когда, несмотря на субботу, правоверному еврею позарез надо было — 229 — что-либо сделать, говорили: «Если в субботу видишь еврея, запрягающего лошадь, — не спрашивай, почему!» Неукоснительно соблюдаемый на протяжении тысячелетий ритуал субботы, выработал в этом народе дисциплину, исполнительность, обязательность, высокое чувство долга. В субботу царствует Тора! Евреи надевали лучшие одежды, шли в синагогу, молились радостно, без спешки, отходя душой от повседневной суеты — в субботу была власть синагоги... Во все другие дни была власть рынка! Он приковывал мысли, он не давал поднять голову над морем суеты, заставляя думать только о деньгах, делать деньги, нередко обманывать: о плохом товаре говорить, что он хорош, про хороший — что ему цены нет, а у соседа товар плохой... В общем, Тора не для базара — там иногда можно было даже подраться — Тора от базара далеко. В отношении пищи религия накладывает на евреев ряд ограничений и правил. Глава XIV «Второзакония» запрещает употреблять в пищу свинину, зайчатину, мясо пернатой дичи, непокрытой чешуей рыбы, например, осетрину и осетровую икру, раков и устриц. Животные, чье мясо правоверному еврею разрешалась есть, должны быть зарезаны по горлу самым острым ножом, быстро, чтоб живое существо долго не мучилось. В еврейских общинах имелись специальные разрешенные раввинами резчики — Шойхет. Зарезанное животное должно быть тщательно осмотрено, особенно его внутренности, а из внутренних органов, особенно тщательно осматривались легкие, чтоб удостовериться, нет ли какой болезни. Есть мясо больного животного запрещалось — оно было «трефным», мясо здорового животного было «кошерным». Но и из кошерного мяса должны были быть удалены жилы и некоторые части жира, для полного удаления крови мясо вымачивалось и солилось — Тора строжайше запрещает есть мясо с кровью. Для удаления крови вымачиванию и подсаливанию подвергалась также и рыба. Тора также запрещает есть молочное вместе с мясным, более того, для приготовления мясных и молочных блюд евреи должны использовать разную посуду. По принятии молочной пищи можно есть мясную только выполоскав рот, но после мясной пищи есть молочную разрешается не ранее чем через 6 часов. Старые евреи пили вино только собственного приготовления или приготовленное единоверцами. Каждую пятницу и накануне праздников еврейские хозяйки пекли белый хлеб — халы — вкусн приготовляется в пятницу. Его первое блюдо — рыба, чаще всего фаршированная щука, десерт — знаменитый еврейский «цимес» — блюдо из бобов, риса, изюма и мяса на меду, а также «кухель» — сдобный пирог с яблоками. Со всеми своими характерными чертами и особенностями еврейская община Килии органически вписалась в пеструю этническую структуру нашего города, так что история Килии ни в какие времена не знала еврейских погромов. Первый по иудейскому календарю праздник, естественно, Новый год — Рош Ашана. Он приурочен к началу осени и празднуется 13— 14 сентября — Елула. Для верующего иудея это не только праздник, в который отмечается рубеж года, а дни глубокого морально-этического анализа. В эти дни, как утверждает приуроченная к ним молитва «Унетат токеф» (произведение глубоко философское и высоко поэтическое), определяется предназначение каждого человека. Главная суть этих дней — не веселье, а строгие, критические раздумья над прожитым, молитвы и установки на год предстоящий, ибо не только Всевышний, но и сам человек своими поступками определяет свою судьбу. Древняя легенда гласит, что именно в Елуле Бог начал творение Мира, шестой день творения пришелся уже на первый день месяца Тиштр, в этот день и был сотворен Адам. С этого дня начинается иудейское летоисчисление. Весь Елул в синагогах звучат шафары — роговые трубы, это символизирует всесилие Всевышнего, чьему суду будут подвергнуты деяния каждого. Звуки шафаров в месяце Елуле напоминают человеку, что он сотворен для добрых дел и покаяния в злых, что если добрые дела человека превысят злые, то он может воскреснуть и жить в мире. Ну а чтоб наступивший год был сладким, в праздник этот едят яблоки с медом. Через 10 дней покаяния и добрых дел после Рош Ашана наступает судный день — Иом кипур — суббота всех суббот. Этот день всеобщего покаяния, день прощения всех грехов, самый святой из всех святых праздников иудеев. Длится он двадцать пять часов — до первых трех звезд следующего дня. Эти двадцать пять часов — время строгого поста — полного воздержания от пищи, питья, мытья, косметики, каких-либо удовольствий, время, полностью отдаваемое молитвам и покаянию. Талмуд строго определяет строгий перечень этих молитв, порядок их творения, тональность голоса и даже одежду молящегося при этом. Заключительная молитва Иом кипур «Нелия» читается перед киотом, когда заходящее солнце касается вершин деревьев. Когда же появляются три звезды, читается повседневная молитва «Маарив», после чего следует ужин. — 231 — Совершение всего положенного по ритуалу судного дня должно вселить в душу верующего уверенность в том, что наступивший год будет для него хорошим. Итак, начало года для верующего еврея — время серьезное, даже суровое, поэтому через четыре дня после судного дня, словно для снятия психологической нагрузки, следует праздник радости Сукот (кучки), праздник в шатрах, «ибо в шатрах жили сыны израилевы, вышедшие из Мицраима — Египта». По случаю этого праздника строится палатка или подобие ее. Это сооружение украшается цветами, гирляндами, ветками, картинками. В ней и празднуется этот веселый праздник с обильными застольями. В меню праздничного стола входят прежде всего дары осени — всевозможные фрукты, ибо это и праздник осени. Ветки четырех видов деревьев и кустарников должны украшать палатку и жилище в обязательном порядке (в Израиле это — пальма, инжир, мирт и верба). С ветвями четырех растений ходили в этот праздник и килийские евреи, распевая псалмы серии «Хашанот». В начале октября, на седьмой день после праздника Сукот, наступал праздник Симхат Тора — в память о дне, в который, по преданию, Моисей принес сынам израилевым скрижали с десятью заповедями. Праздник в честь мужественных Маккавеев праздновался восемь дней начала декабря. Это праздник крепкого, необоримого духа сынов Израиля, позволяющего им преодолевать все невзгоды — праздник веселого оптимистического настроения. В эти дни в домах горят свечи, светятся все светильники. Много песен и частушек посвящено дням Хануки, есть среди них и такая: Ханука, Ханука — праздник славный, Светлому, веселому сыщется ли равный? Вечерами долгими мы в юлу играем, Вкусные оладушки уплетаем. Кроме оладушек в праздничное меню Хануки входят многочисленные сладкие блюда и печенья, особенно на постном масле: пончики, хрустики и многое, многое другое, в приготовлении чего еврейские хозяйки были великими мастерицами. Свой опыт в приготовлении этих сладостей они щедро передавали килийским россиянкам, молдаванкам, украинкам. В феврале община праздновала еще один Новый год — наступление нового года деревьев, праздник, в честь начала пробуждения природы, когда порой даже в наших краях можно сажать некоторые деревья. В этот праздник на Земле Обетованной положено есть фрукты, в наших — 232 — краях — сухофрукты и привозные цитрусовые и предвкушать наступление настоящей весны и самого веселого праздника — Пурима. Пурим празднуется в середине месяца Адар — это в конце марта, близко ко дню весеннего равноденствия. Для этого праздника надо много продуктов, чтоб стол был обильным, а меню — разнообразным. В этот праздник дом верующего еврея открыт для множества гостей — взрослых, молодежи и детей. Пурим — праздник, в честь прекрасной и благородной Эсфири, спасшей еврейский народ от уничтожения, задуманного персидским царедворцем Аманом. 13 ад ара — день поста Эсфири. Он начинается еще накануне вечером с чтения «Свитка Эсфири», чтимого иудеями почти так же, как Тора. Настоящее веселье начиналось в полдень следующего дня за обильным столом. Его «гвоздем», естественно, в зажиточной семье, была запеченная в печи или духовке индюшка. Еды вареной, тушеной, жареной, печеной на столе в честь Пурима бывало столько, что хватало для сменяющихся гостей и многочисленных поздравителей — часто ряженых. Среди сладостей к Пуриму обязательными были «амановы ушки» — особое печенье с начинкой и оттянутыми уголками. Веселая музыка, песни, шутки, розыгрыши, сценки с масками сопровождали веселье по случаю Пурима. Обязательными были поздравительные подарки — «шоломонес» родственникам, знакомым, бедным. В подарочный набор входили еда, сладости, немного денег. В этот праздник и бедные имели возможность вкусно и сытно поесть. Праздник Пасхи — Песах у иудеев, как и у всех народов, которые его празднуют, своими корнями уходит в первобытную древность. Но в истории евреев, это прежде всего, праздник избавления народа от египетского плена. Как правило, Песах приходится на апрель и празднуется восемь дней, из которых первый ритуал праздника расписан и особо строго соблюдается. Пасхальный стол накрывается особенно тщательно, на столе и в комнате все должно быть ослепительно чистым. Перед каждым сидящим за столом должен стоять стакан или бокал, перед главой семьи — тарель или блюдо с предметами, необходимыми для выполнения предписанного ритуала. В строгом порядке должны быть расположены три пластинки мацы, переложенные полотенцами, обязательно полотняными, и полотенцами же накрытые. На тарели должны быть травы горькие, в том числе укроп и хрен. Тут же смесь измельченных фруктов: яблоки, орехи, миндаль, пряности. Обязательно вино, две ноги ягненка — в жареном и вареном виде с небольшим количеством мяса — они олицетворяют пасхального ягненка и жертвенного агнца. Маца — олицетворение пресных лепешек из «манны небесной», которой питались евреи — 233 — во время исхода и сорокалетнего странствия по Синайской пустыне. За пасхальным столом верующему еврею положено было выпить четыре стаканчика вина или «шприца», а сидеть положено было, как свободному человеку — опираясь на подушки. Соблюсти ритуал пасхального застолья — седера в первый день Пасхи было непросто. В конце мая — начале июня празднуется Шавуот — еврейская Троица. В истории евреев это еще и праздник, знаменующий день получения евреями Торы. Из семейных праздников у евреев важнейшие — дни рождения, в первую очередь мальчиков. Мальчики в еврейской семье — награда от Бога. «Что стрелы в руке сильного, — то сыновья молодые. Блажен человек, который пополнил ими колчан свой» (26-й псалм). Большой праздник — день обрезания. Это таинство так важно, что до его совершения новорожденный еще как бы и не совсем человек. Во всяком случае не полноценный иудей, ибо на нем нет знака принадлежности к избранному народу. Отмечается праздник совершеннолетия девочек («басмицва») в день 12-летия. Значительно важнее праздник бармицва — совершеннолетие представителей мужского рода, которое наступает в 13 лет. Важнейший и самый яркий семейный праздник у евреев, как и у других народов, свадьба. Освященный талмудом брачный возраст для девочек — 12 лет (в этом возрасте, если верить написанному в Евангелии юной Марии — Мириам явился архангел Гавриил с Благой вестью). Еврейских девочек, в особенности из бедных, многодетных семей, именно в этом возрасте выдавали замуж за богатых стариков или увечных, богатых молодых людей. Для представителей мужского рода талмуд устанавливает брачный возраст 13 лет. Обычно родители избегали женить сыновей в таком возрасте, но иногда случалось так, что далеко не первой молодости, но богатая матрона, можно сказать, покупала себе мужа — отрока из бедной семьи: тут все зависело от денег, которые могла предложить невеста или ее семья и от настырности сватов. Ритуал еврейской свадьбы носит торжественный, праздничный и... деловой характер. Прежде всего, очень по-деловому происходил подбор невест и женихов. Более чем 3000-летняя религиозная традиция, почти 2000-летняя распыленность евреев в мире и другие серьезные факторы сделали процесс подбора пар делом очень нелегким, что породило институт профессиональных сватов — «шатхен». Первая задача — учет всех потенциальных женихов и невест в местечке, городе, а нередко и в обширном регионе, доскональное изучение положительных и отрицательных «параметров» их рода, запросов их семей. Только после всего этого можно было предложить свои услуги родителям потенциальных женихов и невест. Как правило, эти «шатхен» были талантливыми маклерами — специалистами по рекламе «товара». Решающее значение в деле подбора пар играло имущество, богатство женихов, невест, их родителей. Но в порыве рекламирования сват мог привести и такие факторы, как знание женихом «торы» и «талмуда». Перспектива невесты заполучить выгодного, желанного жениха увеличивалась, если артистически и настойчиво рекламировалась ее красота, кроткий нрав, кулинарное искусство и т. п. А любовь? Далеко не всегда молодые знали и видели друг друга до официальной помолвки, а то и свадьбы. Помолвка по существу решалась в ходе встреч «шатхена» с отцами предполагаемых жениха и невесты. При этом нередко происходила почти откровенная энергичная, настойчивая торговля, в результате которой заключалась устная сделка, именуемая авортом. Взаимно данное слово — аворт закреплялось ритуальным действом — битьем тарелочек в процессе легкого застолья (тарелочки выбирались подешевле и клались в матерчатый мешочек, дабы последствия битья было легко ликвидировать), после чего нередко производился расчет со сватом, особенно если он был из дальних мест. Если еврейскому парню девушка приглянулась настолько, что возникла мысль послать сватов, он мог спросить: «А у вас уже били тарелочки?» А что касается этого самого взаимного аворта, то по традиции оно имело такой вес, что эта самая еврейская традиция очень неодобрительно относилась к человеку, его нарушившему, — достоинство такого сильно падало во мнении еврейской общины. Если отношения в новой семье с самого начала не складывались, то проще бывало пойти на развод сразу же после свадьбы, чем нарушить аворт до свадьбы. Перед венчанием, в субботу, жених утром в синагоге читал пятикнижье, вернувшись из синагоги к себе домой, угощал друзей. В тот же день вечером в доме невесты собирался и веселился девичник. На следующий день — день венчания, девичник продолжался до прибытия жениха. Прибыв к невесте, жених накрывал ее лицо платком, а родители невесты посыпали новобрачных овсом или хмелем. Зажигались два факела, и родные жениха и невесты благословляли молодых возложением своих рук на их головы. После венчания, постившиеся с утра молодые, из одной тарелки едят «золотой суп» — из жирной курицы, только после этого начиналось свадебное пиршество. Каждый из гостей по очереди старался потанцевать с невестой, мужчины же, танцуя с женщинами, держались за платок... 235 — В первую после свадьбы субботу знакомые провожали молодую жену в синагогу (девушки у евреев в синагогу не ходят). Интеллигентная городская свадьба у килийских евреев, как правило, завершалась в одни сутки. Если жених и невеста были из семей малообеспеченных, то венчание происходило в синагоге, где жених и невеста и совершали семь кругов под специальным венчальным балдахином. Как и при всяком венчании, раввин спрашивал поочередно у жениха и невесты согласия на брак. Наставления же его новобрачным были подробнее и не столь трафаретными, как у православных священников. В богатой семье свадьба включала дома же и обряд венчания. После венчания следовало свадебное застолье — веселое, обильное, с большим разнообразием блюд, что свойственно еврейской кухне, но не загульное. Дикий шум, вопли, битье посуды, тем более физиономий — нередкий аккомпанемент, почти атрибут других килийских свадеб — исключались практически полностью. Только жених и невеста в порядке ритуала разбивали свои бокалы — «На счастье!». Культурная городская свадьба, как правило, отлично сама себя веселила. Свадьба попроще иногда нуждалась в специальном затейнике, который назывался Бадхан. Считалось нормой, если сразу после свадьбы молодые отправлялись в свадебное путешествие. Не очень богатая килийская молодая чета могла отправиться в свадебное путешествие к своим родственникам в Измаил, Аккерман, Бендеры, Кишинев, Черновцы. Молодоженов из семей хлебоэкспортеров, промышленников, крупных коммерсантов ждало свадебное путешествие в Вену, Париж, по Средиземноморью, в крайнем случае — в Бухарест и Полна Брашов. А в более ранние времена можно было отправиться в Одессу, Киев. В Килии тех давних времен браки евреев регистрировались уездным раввином в Измаиле и в Килийской городской управе или примарии (до войны). Регистрация гражданского брака сопровождалась подписанием брачного контракта, условия которого касались обязательств денежно-материального характера, преимущественно со стороны невесты. Приймы в еврейских семьях случались редко, но случаи такого рода фиксировались и обуславливались в брачном контракте. Например, в такой форме: «Имя рек — (муж.) такой-то (жены) два года после свадьбы будет проживать в доме жены и там же питаться». Умершего еврея близкие снимают с постели, раздевают, кладут на пол на соломенную подстилку, накрывают, одев в черную одежду. У изголовья зажигают свечу. Хоронят покойника, омыв его и одев рубашку из белого холста с длинными наглухо зашитыми рукавами и в брюки с наглухо зашитыми штанинами. Затем на покойника натягивается саван, опоясываемый холстяным поясом, на голову надевают колпак из холста, а на мужчин еще и особую молитвенную накидку — талес из белой ткани с черной окантовкой и редкой черной бахромой. Завернутое еще и в большую простыню тело кладут на носилки, которые четыре человека несут на кладбище, где опускают в гроб, уже находящийся в могиле, предварительно развязав простыню, в которой покойник был связан. Накрытый крышкой гроб и могилу засыпают землей. Семь дней родные покойного дома на низкой скамеечке или же на матраце, положенном прямо на пол, должны читать молитвы и Тору... В старину сыновья покойного читали заупокойную молитву, кадеш, ежедневно целый год после смерти отца, затем — по истечении года, в каждую годовщину смерти отца... Своих покойников евреи Килии хоронили на своем, хорошо ухоженном кладбище. И ни в конце века XIX, ни в первые 30 лет века X X никто в нашем городе не мог себе представить, что среди его могил и надгробий появится самая страшная, трагическая — братская могила наших сограждан евреев, погибших от рук немецко-румынских палачей, — могила, поглотившая более сотни замечательных людей.

В А Райнов

История Килии