Борис Финкельштейн. Детективная генеалогия. Приключения архивного дилетанта

Удивительная фотография – символ дореволюционной еврейской семейственности

Временами, задавая себе вопрос: «Когда впервые посетил меня этот наркотик поиска своих корней?», – я возвращаю свою личную историю вспять.

В начале семидесятых, прибывая в родной Киев из очередных мест обитания (средней полосы России, Сибири и Дальнего Востока) и выполняя обязательную отпускную программу общения с родными, я попал на очередные проводы отъезжающих на ПМЖ. Дальние родственники по маминой линии. Вроде бы ничего особого. Обычное в те времена мероприятие. Кроме возраста!

Дальняя родственница, приходившаяся троюродной тетей моей маме, оказалась на несколько лет моложе своей племянницы.

Нам повезло с тем, что официальные проводы (с застольем и прочим) состоялись на день раньше, и поэтому прервать наше плотное общение с отъезжающими было некому.

Тогда впервые зашел разговор о родственных связях присутствующих от прапрадеда по материнской линии. Тема оказалась настолько занимательной, что я попросил лист бумаги и под диктовку начал строчить свою первую родословную. Так рождалось первое в моей жизни древо от прапрадеда Айзика Скомаровского.

И было от чего оттолкнуться. У прапрадеда оказалось шестнадцать выживших детей от двух браков! И далее – потомки. Кое-кто - известный, кое-кто – воспринимаемый из услышанных разговоров. Становились понятными связи с теми, чьи лица всплывали из детства с единственным определением: «родственник».

Одного листа, понятно, не хватило. Несколько часов промелькнули как одно мгновение. Но в результате, на паре листов вырисовалась достаточно емкая картина. «Белых пятен» хватало. Но объемная информация выстроилась в логическую цепочку.

Казалось бы: «лиха беда начало». Опрашивай еще живых предков и тяни древо дальше. Но – молодость! Какие такие древности, «корни» в обилии совсем иных приоритетов? Вопрос «взял паузу» на долгих тридцать лет. Новое столетие ознаменовалось для меня отъездом последних, самых близких родных.

Теперь там, как раньше говаривали, «за бугром» живут сегодня потомки былых кланов: Финкельштейнов и Факторовичей, Скомаровских, Парташниковых и Коляковых, Гершзонов и Шафран.

Но их корни остались здесь: в истории былых местечек Российской империи и СССР, в мацевах покинутых могил, в неких записях из неких документов.

Кто-то должен поднять и сохранить эту историю, дабы, как мы, не оказаться не только оторванными от своих традиций и языка, но и от памяти о своих предках.

А ведь еврейская традиция гласит о знании имен своих предков. Не менее 7 предыдущих поколений!

А что известно лично мне? Максимум – имена нескольких прадедов и одного прапрадеда.

Правда, присутствовало и кое-что еще: достаточно емкая информация об их потомках, отложившиеся в памяти со времен юности рассказы родных, старые альбомы с фотографиями и многочисленные места упокоения на кладбище Берковцы в Киеве, в том числе, с перезахороненными останками предков с уничтоженного Лукьяновского еврейского кладбища. Именно надписи на мацевах дали основной толчок к действию на «поле» построения моей родословной.

К большому сожалению, за это время ушли те, кто мог бы существенно дополнить или разъяснить имеющуюся информацию. Но зато появились нынешние средства коммуникации, которые позволяют значительно увеличивать объем личных знаний, что называется, «не вставая со своего стула».

Еврейская традиция

Это именно тот элемент воспитания, который 73 года выхолащивался в СССР.

Мое детство, юность и значительный период зрелых лет прошли в атмосфере практически полного вакуума от своих национальных и исторических традиций.

До 12 лет дома я еще слышал живой идиш из уст своих дедушек и бабушек. Конечно же, в памяти остались, отмечавшиеся строго в родственном кругу, некоторые еврейские праздники, истинная сущность которых для нас, детей, оставалась непонятной.

Мой родной дед по маминой линии до конца дней оставался верующим человеком.

Оставленная им в наследие Тора (а не модное в те времена желание репатриироваться в Израиль) подвигла меня на курсы по изучению иврита в 1992 году.

Благодаря небольшой толике полученных знаний я, таки, прочел надписи на мацевах у трех своих прадедов. Удивительное дело. Как много дополнительной информации я получил после прочтения.

Что мы обычно читаем на большинстве надписей на памятниках советской эпохи? Имя, отчество, фамилия и даты жизни. Плюс некая надпись о памяти оставшихся родных. Еврейская надпись отличается как традиционностью, так глубиной и емкостью содержания. Для потомков, интересующихся историей своих предков, сохраненные мацевы предков – один из очень веских документальных источников информации.

Каждая надпись из трех мацев на могилах моих прадедов добавила к моим знаниям (как минимум) имена моих прапрадедов. А надпись на памятнике моей прабабушки – фамилию ее отца. Конечно же, там фигурировали и точные даты смерти – важнейшие для еврейской традиции факты. В дальнейшем, именно эти элементы знаний обеспечат результативность моих поисков.

Косвенные источники информации

Записи на памятниках дали мне некий задел. Но, естественно, вставал вопрос о дальнейших действиях. Первое что пришло в голову – «интернет»!

Для опытного поисковика не составляет особого труда четко сформулировать для этого «информационного монстра» условие задачи, дабы получить максимально быструю отдачу. Для меня – дилетанта генеалогического поиска подобный эксперимент вылился в длительную баталию с чередой проб и ошибок. Но, как при любом процессе обучения, «сквозь тернии» начали проблескивать позитивные результаты.

Изначально – различные генеалогические сайты, где информация для продуктивного поиска выкладывается «на блюдечке с голубой каемочкой».

Последовательное следование «советам для чайника» отнимало много времени. Но неуклонно пополняемый багаж знаний формировал наиболее рациональные пути для достижения поставленной цели.

Большим подспорьем оказалось копирование различных документов, выставленных в свободном пространстве интернета.

Первым существенным источником моей информации стал промышленный справочник «Весь Юго-Западный край» от 1913 года.

«Прочесав» его от «корки до корки» я обнаружил и выписал несколько «кланов» из разных мест – представителей интересующих меня фамилий.

Далее в моем «багаже» появились подобные справочники «Вся Россия» разных лет издания, появились некоторые фамильные списки еврейских общин, датированные 19-м и началом двадцатого столетия.

Кроме небольших местечек, где представители каждой фамилии присутствовали разово, более крупные скопления торгово-промышленных представителей фигурировали:

- от Гершзонов -  в трех местах Киевской губернии: Киев, Бердичев и Смела.

Причем, в Смеле два торговых места держал некий Гершзон Мошко Хаим Гедал.

(Память из детства донесла до меня упоминание о некоей родне, которую когда-то посещал мой дед в каком-то местечке, с первой буквой «С» в названии.)

- от Скомаровских – Киев, Житомир, Остер (Черниговской губернии)

Последний пункт явился полным откровением, так как именно туда, на летний отдых (в период моих школьных каникул), выезжала в полном составе на «дачу» моя семья в 60-70-е годы

- представители фамилий Финкельштейнов и Факторовичей встречались повсеместно и так часто, что зарождалось сомнение в доминировании фамилий Коган и Рабинович среди еврейского сообщества Российской империи.

Точно также я делал выписки по другим интересующим меня фамилиям. Но связать их с известной мне информацией никак не удавалось.

Некоторые сайты давали ссылки на дела, хранящиеся в архивах. Мне лично частично помог англо-язычный сайт под авторством Мирьям Вейнер.

Там нашлось четкое указание на конкретные дела из двух киевских архивов!

К сожалению, в отличие от многочисленных архивов Европы и Америки, украинские архивы не баловали пользователей интернета обилием оцифрованных дел.

Но, в Украине, наконец, появился закон о свободе доступа граждан к информации, где было прописано право любого желающего на прямой архивный поиск.

Теперь для работы в архиве не требовались некие документы, подтверждающие протекцию какой-то организации для определенного лица при проведении научного!!! поиска. Архивы открылись для всех желающих.

«Значит мне туда дорога!»

Приключения архивного дилетанта

Каждый, кто в той или иной мере начинал свои поиски в архивах сталкивался с трудностями, которые напоминают движение в лабиринте.

Вначале все понятно. Вход, с рядом бюрократических формальностей по оформлению твоего права на получение информации.

Когда же все бумаги (от пропуска до заявления) заполнены и будущий «архивный червяк» (ожидающий немедленного ответа на свои вопросы) попадает в «предбанник» читального зала и начинает общение с работниками, его встречает «отрезвляющий холодный душ». Оказывается, что ничего «на блюдечке» ждать не приходится.

«Будьте любезны заполнить форму заказа на дело, в котором (как Вы думаете) должна содержаться нужная Вам информация. При этом, заказ обязательно должен содержать три цифры: номер фонда, номер описи и номер дела. Не лишним будет указание еще пары параметров: года создания этого дела и места поиска».

Понятно, что после такой прелюдии каждый «чайник» некоторое время представляет собой замороженную статую, тщетно пытающуюся переварить услышанное. После затянувшегося «ступора» возможно несколько вариантов развития событий:

1. Когда постсоветский обыватель вспоминает о своем законном праве на получение информации и начинает на повышенных тонах что-то требовать.

Полностью проигрышная позиция, с печальными последствиями. Высоко поднятая голова никак не компенсирует фактический «пинок» под место, находящееся ниже спины. При этом фанфары в собственном мозгу и безудержная жажда мести, никак не способствуют прояснению дальнейшего плана действий.

Может ли в этой ситуации оказать случайную доброжелательную помощь какой-либо сведущий сторонний поисковик?

При этом варианте развития событий, подходить к Вам – «разгневанному быку», в принципе, небезопасно. Так как любые, самые благие намерения в атмосфере повышенных тонов, обычно, перетекают в обыденность фраз: «А кто Вас спрашивает?», «Без Вас разберемся» или «Вас тут не стояло!».

При этом работники архива будут корректно холодны.

2. Реакция внутренне-сдержанного протеста: осознание личного ничтожества на фоне дилетантства, при желании как-то не уронить личное достоинство.

Вспоминаешь, что где-то в твоем «загашнике» есть, таки, несколько подробных записей от Мирьям Вейнер. Кажется, там присутствуют эти три, так нужные, цифры.

Благие намерения со стороны, как замечено, принимаются с заметным холодком высокомерия: «Да что тут такого особого? Знаем, проходили, опыт жизненный – слава Б-гу!», «Не Боги горшки обжигают».

Оформляешь заказ и отдаешь его с полной уверенностью: «Сейчас вынесут нечто, где ты быстро найдешь ответ на свой вопрос».

Высшая степень наивности.

Во-первых. Не прямо сейчас. «От ВОТ тебе, до НА тебе», оказывается, должно пройти определенное время.

Во-вторых. После очередного прихода в архив, твое конкретное желание, сталкивается с объемом самого дела и большим набором не нужной тебе информации, которую ты лично скрупулезно должен прочесть, дабы не пропустить важные для тебя строки. А почерк? А орфография? А стилистика? Это – не книжная или компьютерная графика!

Но, даже, после выявления (по списку от Мирьям Вейнер) в полученных Вами делах, некоторой, необходимой Вам информации, Вы окажетесь на том самом этапе первого прихода в читальный зал. Для Вас стало понятно «требование трех цифр», но для Вас остаются тайной указатели путей к нужным для Вас делам.

Прозрение наступает в процессе очередного прохождения «по кругу».

3. Синдром нищего на паперти. Удивительно, но именно этот путь при первом общении с работниками читального зала оказывается наиболее продуктивным.

«Да! Я ничего не смыслю в архивном деле – полный дилетант. Не знаю, как начать и куда двигаться! Но полон желания научиться и самостоятельно пройти этот путь. Буду очень благодарен за любую помощь. И т.д. и т.п.»

Даже «снежную королеву» подобные стенания не оставляют равнодушной. Не говоря о том, что, на Ваше счастье, в это время рядом может оказаться сердобольная натура кого-то из «умудренных» поисковиков, который подробно объяснит наиболее рациональные действия при работе в архивах.

На мое счастье, я интуитивно начинал свою работу в архивах именно по последнему сценарию. (Как выяснилось – удачно!) Но результаты по двум первым наблюдал неоднократно.

Борис Финкельштейн для сайта Ваада
Продолжение следует.