Владимир Левин: Мы рождены, чтоб сказку сделать болью

Впихивая невпихуемое

Мы живем в разных землях и странах, и много дней прошло с тех пор, как мы покинули “немытую Россию - страну рабов, страну господ”. Казалось бы, какое нам дело до того, что там происходит?! Свои события - в Амерке, свои - в Израиле, даже в Новой Зеландии свои заморочки. Но всё это проходит как-то мимо. Далеко от нас Россия, Украина, Беларусь, Прибалтика. Вроде как нас там давно уже нет. А вот поди ж ты: мучит все это нас. Потому что существуют три различных понятия - родина, страна и государство.

С родиной нас связывает каждая травинка, кладбища, где покоятся наши родители, друзья, которые были и еще остались выживать, воспоминания о наших профессорах, у которых мы учились не так старательно, как им бы хотелось. Я, например, никогда не забуду своего профессора истории Гиллеля Марковича Лившица. Он был дважды доктором наук - исторических и философских, и преподавал нам историю древнего мира, включая Великий Рим и Иудею, Персию, Грецию, пунические войны того времени. И требовал, чтоб запоминали, как он говорил, скелет истории - имена и даты, чтоб читали Иосифа Флавия, Аристотеля, Платона, Плутарха...

Я в то время ходил с огромной матерчатой перчаткой хоккейного вратаря, она никуда не помещалась - ни в спортивный чемоданчик, ни в парту. Но от нее никуда не денешься - после занятий была тренировка. Поэтому Гиллель Маркович подходил ко мне, надевал себе на руку эту перчатку и расхаживал по аудитории, рассказывая о древних страстях великих правителей, ловко манипулируя этой страшной перчаткой.

И еще в то время оттепели профессорам вменялось в обязанность проводить с нами политинформации о жизни в стране. И профессор Лившиц рассказывал нам подробности поездки Хрущева по Америке:
- Никита Сергеевич поехал в Пистбург...

Спрятать свой местечковый акцент Гиллель Маркович никак не мог. Поэтому аудитория насторожилась. Поняв, что сказал что-то не то, Лившиц поправился:
- Хрущев поехал в Пиздбург…

Аудитория уже лежала.
Лившиц решил еще раз поправиться, но лучше бы он этого не делал:
Никита Сергеевич посетил американский город Пизденбург...
Аудитория умирала со смеху и тихо стонала, корчась на полу...

Лившица студенты искренне любили: он никогда не ставил в зачетку троек, чтоб не лишать студента стипендии. Пересдавали ему по нескольку раз и получали отличные оценки. Ко мне Гиллель Маркович относился как-то особо и однажды пригласил к себе домой на обед. Это был такой обед, который я ни до, ни после никогда не видел. Профессор потребовал, чтоб я надел клеенчатый фартук. Точно в такой же был наряжен и он. И мы уселись друг против друга за грубо сколоченный, но слегка причесанный рубанком дубовый стол. Рядом стоял огромный таз, наполненный костями. Назывались они - мослами.

- Это мозговые кости, в которых содержится самый вкусный и полезный продукт. Берем кость и лупим ею по столу, а потом ложкой подбираем вывалившееся из кости содержимое, - учил меня профессор.

Действительно, содержимое было довольно вкусным. Мы увлеченно стучали костями по столу, а из них вываливалось нечто, забрызгивая нас чуть ли не по уши.

Запомнил эти картинки на всю жизнь. На родине было много друзей, и самые красивые в мире девушки тоже были там. И счастливы мы там были безмерно. Сейчас из друзей почти никого не осталось - их можно посчитать по пальцам одной руки. Иногда мы виртуально выпиваем по скайпу в четырех городах - Минске, Москве, Нью-Йорке, Тель-Авиве. И стараемся не говорить о странах, в которых живем. Но думаем о родине часто. Потому что тургеневские слова “Как не впасть в отчаянье при виде всего того, что происходит дома?”, гнетут нас. И снова виртуально мелькают города и страны, параллели и меридианы, и нигде такого места нету, где бы не бродили мы с тобой по свету. Светлые строчки Павла Когана.

- Ты кто такой? – спрашиваю своего друга, рязанского парня, который вот уже больше 25 лет живет в Бат-Яме. - Ты еврей, русский, белорус?
- Я - израильтянин! - гордо говорит он, и это настоящая гордость.
- Ты бываешь на родине?
- Моя родина - здесь, где все семь моих внуков носят кипы.

Страна - это совсем иное, чем родина. А государство - еще хуже. Ибо авторитарное государство - это аппарат угнетения одного человека другим. Среди таких государств и наша родина. И стыдно за нее очень. Мы смотрим на нее, как инопланетяне - с других планет. И очень жаль ее, особенно ту малограмотную молодежь, которая там произрастает, считая Холокост клеем для обоев, а крематорий – всего лишь музыкальной группой...

Когда-то поэт восторженно писал: “А моя страна – подросток, - твори, выдумывай, пробуй!“ Уже не подросток, а вполне пожилая тётка, и творить она может только всяческие безобразия, из-за чего от нее отвернулся весь мир. Наши отцы пели: “Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна ученых!” Мечтатели и ученые ее давно покинули, остались одни герои, умеющие убивать. Там, где много героев, - там много всякой нечисти. Они подразделяются на быдло, которое ничего не хочет знать и смотрит убивающий мозги телевизор. На трусов, которые все понимают, но всего боятся, на подлецов, которые объединились в “Автомайдан” и за деньги лижут власть; и на подонков, которым хочется наделать абажуров из человеческой кожи.

“Комсомольская правда”, ведомая неким Сунгоркиным, в своем антисемитском репертуаре. Проблема общества в том и состоит, что оно мораль потеряло. Фашизм пришел в Россию без стука - его привела туда власть. Атмосфера ненависти окутала страну, которая вышла из берегов, как весенняя река в половодье.

Когда дураку делать нечего, он становится антисемитом. Спившееся быдло медленно вымирает от алкоголизма. Все смешалось в этом бедламе - красно-коричневые, сталинисты, православные коммунисты, неонацисты, антисемиты, черносотенцы. Это и есть нацистская закулиса, созревшая в парниковой атмосфере ненависти. Все стараются залить страну гнилостью. И это 21-й век! Страна, еще в прошлом веке занимавшая одну шестую часть суши, исчезла от собственного разложения.

Мы потеряли эту родину, сломав собственные судьбы, судьбы своих близких. Мы поняли, что жить в той кислоте не сможем. Вот обычная рядовая новость: в Москве был задержан одиночный пикетчик, который держал в руках плакат с надписью в одно слово - “Хуйло”. Его доставили в участок, где был составлен протокол и возбуждено уголовное дело по статье “Оскорбление президента”. Пикетчик заявил, что он не писал никаких фамилий, на что дежурный старший полицай ответил: “Всем и так понятно, кто у нас “хуйло”.

Я сижу на берегу океана, наблюдаю за тем, что происходит в обреченной на умирание стране - занятно, когда этой страной стал править совок самого густопсового пошиба. Он все знает: что правильно, что неправильно, что патриотично, а что нет, что идеологически вредно, а что полезно. Это такая бесовщина, когда страна живет в полном позоре, произведя показательную казнь на фоне Кремля, расстреляв самого светлого человека, говорившего правду. Будто меня расстреляли. Это уже речь о государстве, в котором правят бал не политики, а абсолютные ничтожества - Путин, Патрушев, Иванов, Бортников, Володин, клоуны из Госдумы - жириновские разных розливов. При таком невежестве и мракобесии власти готовится почва для репрессий.

Террор и убийства неугодных практиковались в этой стране всегда, независимо от того, какой государственный строй устанавливался на определенный период. Наемные убийцы всегда пользовались прямой поддержкой государства. Не зря великолепный польский поэт Юлиан Тувим сказал, что ему дороги соплеменники не по той крови, что течет в жилах, а по той, что течет из жил.

Что же произошло с некогда великим народом, давшим миру гениев во всех областях жизни? Почему он обрел комплекс агрессивной неполноценности?

А это власть и государство выращивают в нем самые низменные инстинкты. Нечеловеческая радость звучит на сайтах и в газетных листках в связи с показательным расстрелом на фоне Кремля Бориса Немцова. И варварские угрозы публичным людям звучат. Это все следствие борьбы за власть любой ценой. Отстрани нынешних правителей от кормила власти, - все они пойдут под международный трибунал. Народ приведен в особое состояние - ему внушили, что кругом враги. Во враги народа возведены все, кто не за эту власть и непримиримы к произволу и беззаконию, те, кто мыслит. Отсюда у них стремление к мести, наказанию, физическому уничтожению - злых чечен на всех хватит, а потом и их ликвидируют. Есть такса - убить человека в среднем стоит пять тысяч долларов, столько же, сколько получают телевизионные киллеры: телетолкователи кремлевской геополитической авантюры неплохо оплачиваются. Судьба Бориса Немцова уготована еще многим. Уже в ходу расстрельные списки. Уже Ходорковскому доставили траурный венок. Уже Собчак получила устное предупреждение: «Ты – на очереди». Телеканалы стали орудием убийства. Теракт против демократии, либерализма, “врагов народа” - убийство Немцова - предопределил сценарий политического развития путинского государства на ближайшее время.

Народ, живущий в ненависти, к созиданию не способен. Россия - страна с букетом тяжелых наследственных заболеваний. 85 процентов населения по официальным данным поддерживают узурпатора и захватчика чужих земель, развязавшего войну с братским народом Украины, оттяпавшего Крым и посадившего в Донецке и Луганске банды уголовников. Неужели там такие люди? Мы ведь знали других! А сегодня там то комедии, то трагедии, то фарсы, то мелодрамы разыгрываются - сплошные спектакли с уродами в главных ролях.

Именно Путин олицетворяет собой все мрачное, циничное, жестокое и невыносимо бездарное. Он просто неприлично хамоват и вороват. Его клика постоянно орет о каких-то мифических угрозах, западной силе, об оранжевой угрозе и на этом фоне - о всенародной поддержке своего “вождя”. Достоинство человеческое растоптано. Полиция и внутренние войска, призванные защищать людей, превратились в карателей. Народ сминаем, как туалетная бумага. Обходятся без чести и достоинства. А когда украинцы показали на Майдане, что это такое, их назвали укропами, хунтой, фашистами и всем тем, что удалось вытащить из старого совкового сундука. Человек стал приспосабливать себя к стандартам и форматам власти. Политики стали похожи на утюги прошлого века - они никому не интересны. Традиция кремлевско-лубянской власти остается архаичной и соответствует 17-18-му векам. Телеящик стал влиятельнее школы, литературы, он осуществляет массовое переформатирование людей, он стал инструментом кремлевской агрессии. Здесь производятся мифы, основанные на вранье, создается образ врага - это Америка и Украина, здесь деформируется личность обывателя. Мировоззренческая цензура опаснее политической. Не случайно герои российских телесериалов связаны с преступлениями - заказчики, жертвы, менты, судьи, адвокаты, бандиты. Аккуратно и профессионально реабилитируется Сталин. К семидесятилетию Победы вознесут опять.

Путин утвердил себя в роли начальника разграбленной страны надолго. Это ставшая реальностью фальшь, близкая к уголовке: мы рождены, чтоб сказку сделать болью. Политика и честность в этой стране всегда существовали отдельно друг от друга. И во главе всего - человек простой и мертвый, как плакат. Им живется гадко, лживо, и большинство так и согласно существовать дальше, не выходя из порочного круга. На него, как и на лидера, теперь смотрят с презрением и омерзением.

Поезд ушел, да и вокзал уехал. Теперь идет интенсивное откачивание воздуха. Огромное количество людей участвует во лжи, потребляя ее. За это платят. Америка направила в Россию свою пятую колонну. Русские всегда по древней своей традиции хотели видеть в Кремле жестоких палачей: царь-батюшка, не вели казнить, вели миловать. Кто за то, чтобы Путин был вечным царем? Поднимите руку! Кто против - поднимите две и - лицом к стене кремлевской: к вам сейчас подойдут…

Так случается с народом, который часто бьют.
Культура умерла, убито художественное и честное слово.

Судьба - индейка, жизнь - копейка,
Да и любовь не мармелад.
Она лишь яркая наклейка
На пузырьке, в котором яд.

Это Игорь Иртеньев придумал. Точно рассмотрел. Самое главное - это человеческое унижение в разных его формах. Унижение от бессилия, от невозможности ему противостоять.

Между политиками и памперсами много общего. Их надо менять по одной и той же причине - воняют.

У России два врага - вороги (США) и ворюги (свои). Путинские реальные ворюги уничтожают Россию успешней и эффективней, чем мифические американские. Темпы вырождения страны потрясают. Чтобы отвлечь от своих, ненависть к американцам тупо вколачивается в подсознание телевизором. Российское государство действует как организованная преступная группировка. Можно вытащить человека из грязи, но нельзя из него вытащить грязь. Вместе с бесчестным временем уходит в прошлое человечность. Но, как сказал один украинский политик, нельзя обратно впихнуть невпихуемое.