Семен Глузман: Черты из истории мракобесия

Однажды Диоген рассуждал о важных предметах. Грекам это показалось скучным, его не слушали. Тогда рассерженный Диоген принялся верещать по-птичьему. Собрались люди, и он пристыдил их за то, что ради пустяков они сбегаются, а ради важных вещей не хотят и пошевелиться. Диогену сказали: «Тебя многие поднимают на смех!», он ответил: «А я всё никак не поднимусь…» Когда Платона спросили, что он думает о Диогене, тот ответил: «Это спятивший Сократ!»

Было ли всё именно так, не знаю. Так написано, а написанному следует верить. Знаю, что произнёс (записал) банальность. А что такое, в сущности, банальность? Проекция истины на плоскость. Упрощение, уплощение многомерной и многоцветной истины. Михаил Афанасьевич Булгаков в двадцатые годы прошлого века иронизировал: «Ликуйте и радуйтесь! Это же ваш народ-богоносец! Это же ваши Платоны Каратаевы!» Он, Булгаков, ответил на главный вопрос: откуда берутся разрушители, социальные слепцы. Он да Платонов, они вдвоем ответили на все вопросы о происхождении и исходе так называемого русского мира. Два великих русских писателя ответили на всё самое важное. Остальное, включая Солженицына, банальность.

Я говорю с Владимиром Владимировичем Путиным на одном языке. Вероятно, он читал некоторые книги, прежде прочитанные мною. Уверен, что я прочитал их больше. Но я уверен и в том, что книги Булгакова и Платонова ему понравились.

Тем более, что читал он их не в Самиздате (как я), а в нормальных, хорошо отпечатанных изданиях. Я, по-видимому, могу относить себя к представителям того самого Русского Мира, о котором печётся Владимир Владимирович. Да-да, несмотря на своё этническое происхождение.

Я, профессиональный психиатр, точно знаю, что Диоген не был психически больным. Ссылаюсь на уверенное мнение великого диагноста и врачевателя Гиппократа. В данном конкретном случае его мнение важнее мнения философа Платона. Возвращаюсь к Русскому Миру…В понимании Путина (и Дугина, и Гиркина, и многих других) он – явление не этническое и не географическое. И даже не историческое. Следовательно, и мне есть там место. Также, как и место Диогену в Греческом Мире.

У давно позабытого российского литератора Аполлона Григорьева есть такая статья «Оппозиция застоя. Черты из истории мракобесия». Занимательная статья о сомнениях. Думаю, Владимир Владимирович эту статью не читал. В высшей школе КГБ СССР она не входила в список рекомендованной для чтения литературы. Так вот, она, эта статья – также из ойкумены Русского Мира.

Итак, отношу ли я себя к представителям Европейского Мира, с его ценностями, с его тяжелой, кровавой историей? И с его настоящим, уютным, комфортабельным, умным. Как-то так получается, что давно умерший Петр Чаадаев мне ближе и понятнее моего современника, московского университетского профессора Дугина.

И не так давно умершие солдаты Украинской Повстанческой Армии Дмитро Басараб и Васыль Пидгородецкий, милые мои тюремные друзья, много ближе мне солдата России Гиркина-Стрелкова.

Адольф Гитлер искренне верил в свою мифологию. Но его «тысячелетний рейх» просуществовал недолго. Совсем недолго. Я очень хочу стать полноценным европейцем. И я уверен: так будет. Украину можно завоевать, но невозможно покорить. Что ж, цена свободы всегда измеряется человеческими жизнями. Думал ли Гитлер в 1941 году о своём бесславном скором конце? Думал ли диктатор Румынии Чаушеску, что будет расстрелян, как бешеный пес, без суда и следствия у городского забора?

Знаю, Европа несовершенна. Как несовершенна вся земная цивилизация. Но там, в ней – и Диоген с Гиппократом, и Булгаков с Платоновым. И нет в ней, в цивилизации, никакого Русского Мира.

Семен Глузман
Врач, член коллегии Государственной Пенитенциарной службы Украины

http://society.lb.ua/