Как нееврей на Седер Песах ходил

На этой неделе иудеи всего мира празднуют Песах – древнейший еврейский праздник, который посвящен освобождению из египетского плена.
Platfor.ma нашла добровольца-нееврея, который отправился на торжественный ужин в одну из киевских синагог.

– Надень кипу и не вздумай прикасаться к телефону или что-нибудь записывать. И вообще, ты точно уверен, что хочешь пойти?

Инструктаж подруги-еврейки перед моим походом в синагогу на торжественный вечер в честь праздника Песах особенно на оптимизм не настраивает. Я с ходу представляю себе тоталитарное общество угрюмых иудеев в черных одеяниях, которые побивают камнями тех несчастных, у кого зажужжит некстати пришедшее SMS. И все же отправляюсь проверять, так ли это.

Песах часто называют еврейской Пасхой, но на самом-то деле и сюжет, и церемония совсем разные. Пасха – про воскрешение Иисуса, которое иудеям вообще побоку, а Песах – про сорокалетние блуждания по пустыне во имя избавления от египетского рабства, для христиан первостепенного значения не имеющие.

На торжественный ужин – седер (спасибо, Википедия!) – я отправляюсь в одну из трех киевских синагог – Галицкую, которая притаилась во дворах за универмагом «Украина». Прохожу кованные ворота с символическим изображением семисвечников, и попадаю в небольшой дворик перед опрятным двухэтажным зданием. У входа курят две симпатичные девушки и что-то обсуждают на иврите.

«Не трогать телефон, ничего не писать, выглядеть евреем», – с зародившемся сомнением повторяю я свою мантру, глядя на то, как девушки вполне светски о чем-то щебечут, покуривая сигаретки. Тем временем из синагоги выходит мой приятель Леонид, который вызвался исполнять роль гида. Я надеваю кипу, попутно вырвав себе заколкой-невидимкой половину шевелюры, и вхожу в дивный новый мир еврейства.

Зал, рассчитанный примерно на сто человек, заполнен наполовину. В его центре перед небольшим помостом в деловом костюме стоит раввин лет 30-35, похожий на успешного офисного работника и, как говорят настоящие офисные работники, модерирует дискуссию. Судя по присутствующим в зале, дресс-код был не особенно строгим. Ни одного угрюмого еврея в черных одеяниях не наблюдается. Несколько человек сидят в обычных шапках и бейсболках, а какой-то парень, явно забывший кипу или любой другой головной убор дома, с комфортом развалился на стуле в пилотке из газеты. Неподалеку от него располагается мужчина лет 45, который то ли очень нищий, то ли чрезвычайно стильный: вязаная шапка с выбивающимися из-под нее длинными прядями, пиджак в тонкую полоску, массивные кроссовки и  не менее массивная борода. Другой мужчина в своей широкополой шляпе и элегантном пальто и вовсе легко бы прошел кастинг на фильм про Великую депрессию. Все они не без интереса слушают раввина.

– Понимаете, система, в которой царит абсолютный порядок – рабская, – рассказывает он. – В Египте у людей не было свободы, над ними всегда был потолок, который они не могли преодолеть ни при каких условиях. И исход евреев был своего рода революцией.

 – У нас в Украине каждые десять лет революция, – слегка некстати напоминает немолодой мужчина, сидящий ближе всего к центру зала.

 – Да, получается, что Украина – антиегипетская страна, – легко соглашается раввин.

Судя по всему, предупреждения о строжайших порядках серьезно преувеличены. Участники дискуссии постоянно встают и бродят туда-сюда, а у входа в главный зал молодежь шумно обсуждает какие-то свои не особенно религиозные темы. Мой приятель то и дело заглядывает в телефон, переписываясь с кем-то в фейсбуке. Я пока не решаюсь.

– …изобретение колеса – это ведь было грандиозное событие… - продолжает тем временем раввин.

 – Да что там, - снова перебивает его самый активный участник дискуссии. – Ну, изобрел кто-то там колесо, но от него одного толку нет. Чтобы автомобиль поехал, нужно четыре колеса! И вот когда евреи изобрели три недостающих, в нашу честь даже часть света назвали – Европа! Так что евроинтеграция – это тоже про нас.

 На этой остро актуальной ноте собравшиеся переходят к молитве. Раввин накидывает специальное молитвенное покрывало и начинает нараспев читать священные тексты. Кажется, теперь я действительно понимаю, откуда рэпер Матисьяху черпает вдохновение.

При этом в книгах, разложенных на столах, указана четкая программа действий для молящихся: скажем, в какой-то момент нужно вслух прочесть какую-либо фразу, а в другой – сделать три шага в сторону. Вместе с набором понятных схем все это похоже на некий алгоритм, которому скрупулезно следуют около сорока остающихся в зале верующих.

Леонид поясняет мне, что это синагога «религиозных сионистов», и здесь все гораздо скромнее, чем в более ортодоксальной синагоге на Шота Руставели, которая считается центральной. Молитва завершается достаточно быстро и всех зовут на второй этаж, где уже накрыты длинные столы. «Накрыты» означает, что с определенной периодичностью стоят тарелки, на которых лежат символические продукты. Скажем, хрен – «горькая трава» – обозначает горести, которые евреям довелось пережить в египетском рабстве, а кусочек курицы весьма метафорически символизирует жертвенного ягненка. Также в продуктовом наборе сладковатая масса из орехов с медом, вареные яйца и вареный картофель. Вскоре на столах появляется и массандровское вино «Алустон» со знаком кошерности на этикетке и надписью: «Под наблюдением раввина Пинхаса Вишедского».

Тем временем все рассаживаются и на импровизированную сцену выходит ведущий вечера – глава одной из столичных еврейских организаций.

– Сегодня у нас будет небольшая лабораторная работа. На столах у вас разложены «методички», где четко расписано, когда, что и зачем нужно делать.

Я разглядываю «методичку», которая представляет собой цветное издание страниц на 60 под названием «Пасхальная агада».

Сколько раз я объяснял знакомым, что Песах – это совсем не Пасха. Теперь я прихожу в синагогу и вижу книгу, на которой написано: «пасхальная». Ох, евреи, – горько вздыхает мой сосед по столу.

Впрочем, в остальном «методичку» действительно можно похвалить – листая ее (непривычно: с конца к началу и справа налево), и правда можно выстроить четкий сюжет исхода евреев из египетского рабства. Все символические жесты также четко расписаны: сейчас, мол, хлебните вина, а затем съешьте вот такой кусочек мацы с вот этой сладостью.

Вскоре церемония набирает ход. Ведущий рассказывает о ключевых эпизодах египетского плена, гости исправно читают вслух избранные места из «методички», а также едят положенные продукты. Впрочем, это только звучит легко. На самом-то деле некоторые части обряда подразумевают, что ты полчаса сидишь, глядя на еду на своей тарелке, и не имея права к ней прикоснуться. Силу воли тренирует на ура. При этом потом, когда по правилам можно съесть очередную порцию, внезапно оказывается, что в этот момент следует жевать не какой-нибудь стейк рибай, а кусок хрена, жесткий, как подошва, и едкий, ну, как хрен.
В определенный момент ведущий рассказывает, что по правилам следует взять пластинку мацы, разломать ее пополам и спрятать один из кусочков.

– Впрочем, вам этого делать не нужно.

Разумеется, большая часть зала тут же берется разламывать мацу и прятать ее кусочки.

– Что ж, теперь мы окончательно доказали, что этот ужин – еврейский. В «методичке» четко указано, что делать это должен ведущий, но, разумеется, каждый еврей считает себя ведущим, – хмыкает управляющий вечером.

Периодически со своего места по его просьбе встает некий мужчина в летах и начинает петь. Зал с радостью подхватывает.  Я узнаю в вокалисте джентльмена, который все время вступал в дискуссии с раввином. Поет он действительно неплохо, а тематика песен отвечает духу вечера. В одной из композиций он хриплым баритоном, к примеру, сообщает, что «Если бы Он вывел нас из Египта, но не совершил бы суда над египтянами…», после чего толпа отзывается: «Дайэну», что означает – «хватило бы нам и этого». «Если бы поразил Он их первенцев, но не отдал бы нам их богатства» – «Дайэну». «Если бы Он провел нас по морю, как по суше, но не утопил бы в нем наших врагов» – «Дайэну». То есть, в принципе, евреям много не надо.

Судя по «методичке», еще одна песня для Песаха основана на принципе «Дома, который построил Джек» – сначала поется о зарезанном козленке, потом о гибели мясника, резавшего его, затем о некстати попавшей под руку собаке, а заканчивается все тем, что пришел Господь и прикончил Ангела смерти, который, в свою очередь, перебил всех из предыдущих куплетов. Впрочем, в целях экономии времени эту поучительную песню о жизни и смерти решили не петь.

Тем временем ведущий продвигается по церемонии. При этом, надо отметить, на религиозную проповедь это походит мало – говорит он простыми фразами и современными словами, никаких сакральных формул и сложных устаревших конструкций, как в некоторых других религиях. Так, история об Иосифе в его изложении звучит примерно так:

– Иосиф был отличный менеджер. В те годы Египту грозил дефолт из-за семи лет неурожая. А Иосиф, по сути, придумал госрезерв, который начали заполнять припасами на будущее.

Вскоре дело доходит до этапа, на котором по правилам нужно наедаться до отвала. По столам разносят несколько видов салата (все с таким невероятным количеством лука, как будто это главное еврейское лакомство), бульон и вареную курицу с пюре. Стоит отметить, что после пары часов молитвы и лекции все это оказывается чертовски вкусным. Если, конечно, можно употреблять слово «чертовски» в тексте про праздник в синагоге.

– А ты первый раз тут? – интересуется у меня соседка по столу.

– Ага, первый. Честно говоря, я даже не еврей, – заговорщицки шепчу я.

Окружающие смотрят на меня с некоторым удивлением. Впрочем, никакого недовольства не чувствуется. Возможно, в мою пользу сыграло то, что я не шутил о том, когда же уже принесут кровь христианских младенцев, и не засевал все вокруг себя хлебобулочными изделиями (суть Песаха в том, что всю неделю иудеям запрещено и близко подходить к зерновым, подвергшимся закваске).

Между тем, праздник длится уже несколько часов, и собравшиеся явно подустали.

– Это еще что, однажды мы праздновали Песах с одной семьей, так церемония только под утро закончилась. Расходились уже с рассветом, – ободряет окружающих какая-то девушка.

Впрочем, ведущий чутко улавливает настроения зала и объявляет, что оставшаяся часть торжества пройдет очень быстро. Подобревшие гости выпивают еще два необходимых по канону бокала вина и расходятся по домам.

Я иду на площадь Победы, чтобы словить такси. Откуда-то со стороны вокзала доносится отзвук загулявшей компании, которая распевает песню про Путина и ла-ла-ла-ла-ла. Каждый празднует Песах по-своему.

Источник: platfor.ma
Рис.: Paz Bernstein